– Верховные палачи, политики и олигархи, нашей несчастной страны, – сказал Геннадий Феофанович, – всех мастей и скоростей безбедно жируют и обильно и регулярно прикармливаются бандитами и преступниками. По сути, мерзкое и обнаглевшее меньшинство уничтожает народ богатой, а для подавляющего большинства, бедной и несчастной Земли. Я долго ждал, когда кто-нибудь поднимет мне веки, но никто этого не сделал. Я набрался смелости и самостоятельно открыл свои глаза.
– Об этом лучше громко не говорить, Геннадий Феофанович, -0 предупредил его Друков. Тебя могут услышать. Да мы ведь и не сможем противостоять бандитам с их круговой порукой. У них великое множество вооружённых лакеев.
– Ну, передохнули, Денис, немного, и пойдём дальше, – Вий поднялся, вставая с одной из бережно брошенных ржавых труб, по-хозяйски сваленных в овраг. – Эти свиньи загадили всё! Берут, что плохо лежит, превращая страну в развалины. Они называют фирменный разбой бизнесом. Никакого… такого вот бизнеса не должно быть в нормально стране. Всё принадлежит тем, кто нынче нищ и беден, и точка!
Друков тоже встал на ноги. Он знал, что их разговор продолжится и по дороге. Ведь теперь они шли не наугад, а в тот посёлок, где проживают. Конечно, Денис мог бы даже и не слушать подобных рассуждений. Ведь он – процветающий скульптор, и, как-нибудь, на пищу, одежду и всё прочее сможет себе заработать, но теперь в этом абсурде, в котором он, получается, всегда существовал,
Но сейчас Денис Харитонович начал осознавать, понимать, что идёт планомерное и наглое разграбление страны и её народа. Причём, не только Задорный Тенннисист, Игнат Игнатьевич Клюкин, но и мерзкие существа, подобные ему, утверждают, что так и должно быть.
Во многом Друков верил Вию, но молчал, большей частью, находясь, всё-таки, в некоторых сомнениях.
– Если ты не до самого конца доверяешь моему мнению и книге, в которой я всё изложил, – серьёзно заявил Вий, – то послушаешь, что тебе сейчас скажут говорящие деревья.
– Опять ерундистика полная! – удивился сказанному Друков. – Какие ещё, говорящие деревья?
– Самые обычные. Это сосны, которые в предыдущей жизни были людьми. Они всё видят и знают. Я часто прихожу сюда и советуюсь с ними по многим политическим вопросам. Ты знаешь, Денис Харитонович, они очень мудры.
В небольшую сосновую рощицу, Друков вошёл вслед за Вием, озираясь. Он ведь до сегодняшнего дня нигде и никогда не встречал говорящих деревьев.
Самым разговорчивым среди всех деревьев оказалась сосна среднего возраста и мужского пола по имени Валера. Собственно этот мужчина-дерево больше всех и говорил. Нет сомнения в том, что он пользовался здесь, в своём хвойном коллективе, большим уважением.
Программа политического и экономического устройства будущего государства, которым, как и должно быть, в самой ближайшей перспективе к власти придут