Происки Судьбы: «Небезразличные». Sir Slayer

едва не потерял сознание. Но вот он проморгался и изображение стало четче. Мэр открыл рот и… Раздался выстрел. Затем послышались крики и визги. Мужчина посмотрел по сторонам, пытаясь понять, что случилось. Холод пробежал по его телу. Он взглянул на свой живот и увидел струившуюся кровь. Обреченно, но смиренно мэр вздохнул. Досада и сожаление – это все, что было в его голове в тот момент. Он сел на край сцены, к нему сквозь толпу уже пробирались врачи. Толпа обомлела. Людей шокировало, что мэр не то, что не упал, не испугался и не потерял сознание, так еще и сидел на краю сцены, небрежно болтая ногами и улыбаясь. «Особенный» – прозвучало в голове у каждого. Раздался еще один выстрел. Мэр упал. Попав в голову, вторая пуля прошла навылет. Люди в панике побежали кто куда: некоторые бросились к мэру, некоторые наоборот – только и думали о собственном спасении, о том, что необходимо как можно скорее покинуть ярмарку. Лишь немногие начали искать убийцу в разбегавшейся толпе. Но все было тщетно. Мэр умер, а убийца сбежал. И город опустился во мрак на долгие-долгие годы.

      Убитого долго оплакивали. Ярмарки стали символом трагедии: на них собирались лишь для того, чтобы почтить память убитого. Туристов становилось всё меньше и меньше. Как ни странно, не нашлось ни одного, кто смог бы продолжить дело погибшего мэра. Новый был избран лишь спустя месяц после происшествия. И конец его был не менее печальным. Когда на площади его провозгласили новым мэром, он не выступил с речью. Никто не знал, куда он делся. Никто не понял, в чем причина подобного проявления неуважения к городу. Новоизбранного нашли повешенным в зале ожидания мэрии. И все же, несмотря на весь ужас случившегося, жители отнеслись с пониманием: никто не знал, что будет дальше, – все боялись.

      Каким бы успешным ни был тот мэр, о нём в городе никто не помнит – с тех пор прошло слишком много времени. В какой-то момент вся эта история перестала передаваться из уст в уста, от одного поколения другому. Не забыл о погибшем мэре лишь сам город – его церковь, остановившиеся потрескавшиеся часы и раздолбанная плитка. Одно только здание суда осталось таким же ненужным. Отличие заключалось в том, что раньше в городе просто-напросто не было преступности, а теперь всем было все равно.