Пробежавшись взглядом по баночкам и склянкам со всевозможными эфирными маслами, душистым мылом и прочими изысками, явно привезёнными откуда-то – потому что до этого в крепости ничего подобного не водилось, – я заставила себя взглянуть на Таши. Без злости, без обиды, чтобы ненароком не задеть в ответ, не заставить чувствовать себя неуютно.
– Я прощу, если ты расскажешь больше о том, как вообще понял про предателя. И сделаешь чай.
Он был рядом и чувствовал себя виноватым. Так что мне мешало воспользоваться этим и окружить себя его заботой, чтобы отдохнуть?
В конце концов, все друг друга используют.
(2)
В полной мере насладиться отдыхом мне так и не дали. Как только я вдоволь накупалась и переоделась в чистое платье, раздался деликатный стук в дверь, и вошедшая служанка дрожащим голосом попросила следовать за ней в покои Его Величества.
Ещё влажные волосы я заплела в косу и убрала под платок, ибо болота мы уже покинули, и кто знает настроение хмыря. Ежели заболею, станет он лечить, не станет – всё одно, наверняка не угадаешь. Нужное заклинание, которому обучила сестра, я не вспомнила, да и встреча была скорее дружеской беседой или докладом советника королю, чем официальной аудиенцией, поэтому за внешний вид не беспокоилась.
Кирино встретился на пути сразу за поворотом, недаром его покои находились близко. Взглядом отослав служанку, он с милой улыбкой протянул руку – перед Росэром ещё нужно было разыгрывать этот ужасный спектакль, на который, признаться честно, совсем не осталось сил. Но несмотря на это, мне не хотелось прятаться за Таши или кем-то другим, забиваться в угол и приходить в себя несколько дней кряду, прежде чем беседовать на серьёзные темы, тем более с самим королём. Мысли о подобном закрадывались в голову, однако острой необходимости в этом не чувствовала. Да и страха стать обузой для Кирино или кого-то ещё не возникало. Пока они готовы возиться со мной, прощают ошибки и хоть чему-то учат, следует этим пользоваться в полной мере. А то бросят потом, и что я буду делать? У меня, конечно, оставалась сестра, в чьей поддержке я не сомневалась. В Ярае тоже – пусть он был хмурым и до сих пор относился снисходительно, в чём-то даже высокомерно, вот только Ирнэ сдала его с потрохами и рассказала, что это защитная реакция такая. Магистр никого не подпускал к себе из-за боязни привязаться и из-за того, что в прошлом потерял много близких. Вдаваться в подробности я не стала, тем более вытягивать что-то из сестры за спиной Ярая было неправильно, как бы сильно любопытство ни снедало.
Но здесь и сейчас их со мной не было. Я не обманывалась больше насчёт Таши, а уж насчёт Кирино – и подавно. Они оба себе на уме и не посвящают в свои планы до конца. Если мэтр точно не желал зла, то в тёмных закоулках головы хмыря ачйжи все восемь лап давно переломали. Про отца и вспоминать не хотелось. В его желание помочь