– Малая, прекрати сейчас же, в моих руках девушки плачут только от оргазма, – попытался пошутить, разрядить обстановку, но только вызвал ещё больший поток слёз.
Теперь она рыдала, уткнувшись носом мне в плечо. Ну просто отлично! Молодец, Макс, по успокоению девочек от истерики тебе пять баллов! Шутник, блин, долбаный.
– Эй, Вилка, ну перестань, я же пошутил, – вздохнул я, испугавшись, что сделал только хуже.
Долго не раздумывая, приподнял её голову за подбородок, хотел поймать её взгляд. Её губы, такие сочные, мокрые от слёз и рыданий, подрагивали. И я не удержался. Впился в них поцелуем. Зарываясь рукой в её растрепавшиеся волосы на затылке. Прижимая Вилку теснее к себе. Я вспомнил, как вчера мне этого хотелось. Такая сладкая. Немного солёная из-за слёз. Моя ванилька. Моя погибель. Невозможно оторваться от неё. Проник языком в рот, изучая, нежно. Сплёлся с её языком. Внутренний волк заурчал от удовольствия. Из-под полуопущенных век наблюдал за ней.
Виолетта сперва напряглась в моих руках, распахнула удивлённо свои глазищи. О, великие предки, я тону в этих серых омутах. Стукнула пару раз меня по плечам, упёрлась ладошками в грудь. А потом будто сломалась преграда, что малышка выстроила для себя и…
Начала отвечать на поцелуй. Обвила своими руками меня за шею, приникла, так доверчиво. Почти перестала дрожать. По моему телу прошла волна мурашек. Волоски на руках приподнялись от этой всепоглощающей нежности. А я упивался ею. Жадно приник, как к последнему глотку воздуха. Почувствовал дикое желание обладать ею. Забрать себе. Сделать своей. Внутренний волк ликовал. В паху разгорался неимоверный огонь, всё тело горело и покалывало, будто сотнями игл.
Глава четырнадцатая
Мне потребовалось всё самообладание, чтобы не повалить её прямо здесь на спину и не ворваться в неё. Невозможно. Просто невозможно. Это запрещено. Пытался успокоить себя я, но этот довод разума работал весьма скверно.
– Ну, так-то лучше, – неестественно хрипло прошептал я, с сожалением отстраняясь от неё, как же мне не хотелось отрываться от её губ. – Прав был отец, когда говорил, что поцелуй решает любые споры с женщинами и прекращает любую их истерику.
– Что?! – вспыхнула она, спрыгивая с моих коленей и швыряя мне лёгкое одеяло, которое валялось на полу. – Прикройся!
Она глянула на обнажённого меня и покраснев ещё больше, пулей вылетела в соседнюю комнату.
– Малая, ну не злись, – я накинул одеяло, закрепив его вокруг себя и проследовал за ней. Встал на пороге комнаты. Девчонка, подставив шаткий старый стул, что-то пыталась достать с верхней полки шкафа. Даже отсюда я чувствовал, как от неё расходятся волны обиды и… страха?
– Ты сейчас оденешься и свалишь отсюда, понял? – зло выкрикнула она.
Она яростно дёрнула что-то из глубины шкафа и стул под ней пошатнулся. Она начала заваливаться на спину. Я в два прыжка преодолел разделяющее нас расстояние и успел подхватить её на руки,