Я чувствовала, как засыпаю под ее недовольное сопение. Завтра надо купить телегу и коня. На чем-то же крестьяне ездят в Столицу? Милдред тоже дремала рядом с колыбелькой. Малыш спал, а я радовалась, что у меня есть помощница.
Тетушка резко замолчала.
– Напомните мне, как вести себя… – зевнула я, ляпнув наобум. Мне просто хотелось, чтобы она еще что-нибудь побухтела.
– В вашем официальном статусе и положении “опозоренной жены”, – начала тетушка Мэйбл, а я удивилась. Оказывается, есть такой статус! Я думала, что есть невеста, жена, вдова! – Не принято ездить на мероприятия и даже наносить визиты! Только с супругом или братом… Наша драгоценная королева, нынче вдова, является строгим поборником морали! И терпеть не может “опозоренных жен”....
Я не дослушала и уснула, а тетушка Мэйбл поворчала и поправила одеяло. Завтра будет трудный день!
Проснулась я не сразу. Сначала в голове ворочалась сонная мысль: “Сколько сейчас времени?”. А потом я с усилием заставила себя разлепить глаза. Разлепить глаза с утра – это не подвиг. Подвиг – это заставить их не слипнуться снова!
– У нас сегодня яблочный пирог! – заметила Милдред. Она уже нянчила кроху, который тянул к ней ручки. Я почувствовала укол ревности. Ко мне он ручки так не тянет!
Поднявшись, я поморщилась от боли и увидела завтрак на столе. Стакан с водой и кусочек пирога.
Тут же проглотив завтрак, я запила его, понимая, что сегодня нужно будет попасть в столицу. Кровь из носу!
Где-то за окном заливисто щебетали птички и шумели деревья. Я взяла на руки Кристиана, мысленно требуя, чтобы он тоже потянул ко мне ручки. Но малыш лежал и смотрел на меня красивыми глазами, так похожими на глаза Адриана.
Одна из служанок помогла мне привести себя в порядок. Я умылась, помыла голову, расчесалась, а она обтерла меня, поскольку доктор запретил мне пока что принимать ванны. Одно из платьев, спасенных от алчных слуг пришлось почистить щеткой от пыли, ведь оно валялось среди пыльных книг. И я в него поместилась.
В платье было не сильно удобно, но пришлось смириться. Мне же сегодня надо в деревню за тележкой и лошадкой.
Я направилась к смятой подушке, засунула под нее руку, но денег там не было! Я откинула подушку, трогая смятую простыню и пытаясь проверить рукой, не завалились ли они в какую-нибудь щель!
Звук подъезжающей кареты заставил меня насторожиться.
По залитой солнцем аллее ехала карета, а я удивленно смотрела на то, как она останавливается возле дома. Из-за проклятого козырька я не видела, кто из нее вышел.
– Подержи! – прошептала я, вручая Кристиана в руки Милдред.
Я вышла за дверь, слыша, как внизу раздается скандал.
– Вон из дома! – произнесла тетушка Мэйбл. Я застыла на лестнице, глядя на Адриана, которого тетушка не пускала на порог. – И деньги ваши заберите! Мы их не примем! Это – позор для нашей семьи!
– Я хочу видеть хозяйку! – произнес Адриан, а я смотрела на него, чувствуя странное волнение. “Глядя