– Скажем так, я не верю в совпадения. Рэйми лишился квартиры и побирался по ночлежкам Армии Спасения. Почему он пришел ночевать в парк, который в двух шагах от вашего офиса. К тому же в его кармане были обнаружены несколько ваших листовок. Разумно предположить, что в час нужды Рэйми пришел за помощью по знакомому адресу. Здесь ему могли ссудить немного денег, найти жилье. Я так понимаю, что за годы работы Рэйми обзавелся тут каким-никаким друзьями.
– Я не знаю, – растерянно пожал плечами Гаррисон. – Наша секретарша и телефонистки уходят обычно до шести вечера. Миссис Бэнкс немного позже, это делопроизводительница офиса, вы ее встретили в приемной. Хотя вообще на ней тут все держится, она одна из самых ценных наших волонтеров. Все остальные работники уходят, как правило, не позже семи, если нет какой-то срочной работы.
– Именно поэтому вы хотели встретиться со мной сегодня в половину восьмого? Чтобы я не расспрашивал остальных сотрудников?
– Нам нечего скрывать, – замахал Гаррисон наманикюренными руками. – Я просто думал, что смогу в спокойной обстановке объяснить вам ситуацию. А в итоге вы меня оторвали от важного совещания.
– Так вы можете вспомнить, кто оставался в конторе четвертого января после вашего ухода? Или мне самому задать этот вопрос вашим коллегам?
– Вы обещаете, что не будете впутывать в это дело полицию? – спросил Гаррисон после минутного раздумья. – Уверяю вас, сэр, никто из комитета не имеет отношения к убийству Рэйми. Он мог действительно прийти сюда вечером, увидеть закрытые двери. А листовки лежат в специальном ящике прямо у входа в здание.
Тем не менее Гаррисон проводил меня в совещательную комнату, где за длинным столом сидело несколько раздраженных мужчин и две женщины. К моему удивлению далеко не все из присутствующих были неграми.
Я был представлен поочередно Освальду Пуатье, казначею комитета, юрисконсульту Эндрю Бернстейну, волонтерам Анхелю Эскобару и Барбаре Кольер, кандидату в городской совет Джорджу Слоану, организатору митингов Юингу Джексону, координаторше сбора пожертвований Тесс Стоктон и пресс-секретарю Уитмену Бертону.
Все они знали Эйба Рэйми, кроме мисс Кольер, которая пришла в комитет всего три месяца назад. Все были потрясены его смертью. Никто из них не видел мистера Рэйми четвертого января. Джексон и Бертон в тот вечер оставались в конторе почти до полуночи, прорабатывая детали предстоящего мирного митинга, но они были абсолютно уверены, что к ним в это время никто не заходил, тем более, что входную дверь здания швейцар после восьми вечера запирал на замок, так что войти и выйти могли только сотрудники с собственными ключами.
Миссис Делайла Бэнкс, а именно так звали пергидрольную мегеру из приемной, после настойчивой просьбы Гаррисона также согласилась ответить на мои вопросы. Обе секретарши и телефонистка на коммутаторе покидали свои рабочие места в половину шестого вечера. Сама миссис Бэнкс обычно задерживалась до шести, иногда до начала седьмого, сортируя