С трудом поднявшись с постели, Бетти завернулась в домашний халат и, поминая петуха недобрым словом, кое-как прикрепила шиньон поверх собственных волос. Затем она окунула большой палец в баночку румян и мазанула себя по щекам и губам.
О том, чтобы высунуть нос на улицу, не прибегнув к ежедневному ритуалу красоты, не могло быть и речи. Пусть даже петух сорвет себе голос, а от его крика у нее самой и всех соседей полопаются барабанные перепонки.
Наконец Бетти собралась и вышла из дома. Под вопли птицы она неспешно прошествовала от дома до хлева.
Петух продолжал голосить как резаный и угомонился, только когда Бетти осыпала его ругательствами.
«Что за бес в него вселился?! – размышляла она. – Видно, стареет. Надоел. Зарублю зимой».
Покормив кур, Бетти уже собиралась уходить, как вдруг заметила темную материю, висевшую на деревянной балке. На красивые предметы гардероба у Бетти был нюх. Она подошла ближе и поняла, что не ошиблась. У нее в хлеву висела изящная вуаль из тончайшего темного шелка, по краю расшитая маленькими жемчужинами. Подобную роскошь Бетти видела лишь однажды, лет пятнадцать назад, когда через Амбер-Клиф проезжал какой-то заморский торговец.
Бетти огляделась. Вне сомнения, такой дорогой подарок мог оставить только поклонник. Он-то и потревожил бедного петуха, только чтобы Бетти нашла вуаль. Хотя довольно странно, что тайный воздыхатель избрал хлев местом для сюрприза, но сам по себе поступок был вполне в мужском духе.
Накинув платок себе на голову, довольная собой Бетти отправилась домой.
Поднявшись на крыльцо, она увидела, что мистер Шепард, сосед из дома напротив, тоже не спит.
«А вот и мой кавалер объявился», – решила Бетти.
Старина Шепард разводил овец, а шерсть продавал суконщикам, так что у него могли быть нужные связи, чтобы раздобыть такую редкость. Кроме того, Шепард – вдовец с единственной дочерью. У такого могли скопиться нужные средства.
Прежде Бетти не особо обращала на соседа внимания. Слишком уж тот был молчалив, лишнего слова не вытащишь, а Бетти, напротив, любила поговорить. Однако ей польстило такое внимание.
Кокетливо улыбнувшись, Бетти взялась за уголки платка и приспустила его с головы, красуясь перед соседом, словно юная девушка.
– Прекрасная вещь, мистер Шепард, – воскликнула она. – Не выразить словами, как я тронута! Приятно, что в наших краях хоть кто-то знает, как порадовать женщину.
Бетти скрылась за дверью прежде, чем мистер Шепард успел что-либо ответить. Она считала, что, помимо красоты, мужчины ценят в женщинах загадочность, и потому старалась всячески поддерживать такой образ: часто уходила на полуслове.
***
Констанция шла по главной улице Амбер-Клифа, сдерживая торжествующую улыбку.
В деревне творилось черт-те что. Двери многих домов были распахнуты