Чтобы отделаться от тревожных мыслей, Фок на весь день погрузился в работу. На закате он вновь собирал алый терн. И снова все повторилось: душевная горечь, шипы и раны. Нолан был так подавлен, что даже не пытался увернуться от колючек.
Усталый и совершенно поникший, он постучал в дверь миссис Циммерн.
– Нолан, что с вами? – испуганно спросила она.
– Роззи так и не объявилась. – Нолан растерянно смотрел в пустоту. – Шад только обещает, но, кажется, даже не собирается начинать поиски. Пытался убедить меня, что сестра сбежала в город, но она не уехала бы, не предупредив меня…
– Мне все это знакомо. Мистер Шад уже не в первый раз закрывает глаза на чужую беду. Ничего. Я сейчас возьму плащ. Соберем людей и вместе добьемся, чтобы староста взялся за свои обязанности.
– Что вы, миссис Циммерн. Мне неудобно вас утруждать. Как же ваша травма?
– Мне с каждым днем все лучше, ведь вы любезно приносите ингредиенты для отвара. Так что это меньшее, что я могу сделать.
Фок был восхищен решительностью миссис Циммерн. Благодаря ее пылким речам они заручились поддержкой некоторых односельчан и небольшой группой дошли до дома старосты. Разумеется, Шад уже не смог отвертеться от дела при стольких свидетелях. К наступлению темноты собралось около четырех десятков людей с факелами и фонарями.
Розалин искали до глубокой ночи, но тщетно. В следующие дни поиски продолжились.
Нолан почти не спал, потому что когда он отключался, то неизменно видел во сне то сестру, то миссис Циммерн, и эти пугающие ночные видения совершенно выбивали его из колеи.
Фок продолжал собирать алый терн. Миссис Циммерн попросила приносить еще и сок самого дерева, поэтому теперь Нолан делал небольшие зарубки на стволе, ежедневно наполняя кроваво-красным соком стеклянный сосуд.
Мучительно прошла неделя, а Розалин все не появлялась. О маленьком Генри Риверсе тоже не было никаких вестей. Поиски отягощал туман, что каждый день клубился в лесу, на границах деревни. Из-за тумана никто не мог добраться до соседних селений, чтобы спросить там о пропавших.
На восьмой день Нолан как обычно искал сестру с раннего утра до ночи и, вернувшись домой, задремал прямо за столом.
Снова ему пригрезилась Розалин в туманном лесу. Сестра ушла под землю почти по пояс, мох облепил ее кожу. Она будто слилась с лесом: издалека сложно было отличить ее от дерева, лишь красный поясок выделял ее.
– Нолан, – Фок услышал родной голос, хотя с губ сестры не сорвалось ни звука, – времени почти не осталось. Развяжи меня, пока не поздно…
Нолан тут же пришел в себя, и страшная догадка озарила его разум. Схватив топор, он помчался в лес. К алому терновнику.
Сперва он попытался развязать ленту руками, но узел никак не поддавался. Тогда он с силой рубанул по узлу топором.
Алая лента бесшумно свалилась на мох, а затем произошло нечто невообразимое. Терновое дерево растворилось