Однажды, в погожий летний день, небо вдруг заволокло тучами, и хлынул ливень. Монахи, в спешке бросились собирать ягоды, уложенные для просушки, и укрыться от дождя под навесом, как в ворота раздался стук. Не успел Арман отпереть дверь, как сильный удар сбил его с ног.
– Вот проклятый боров! Битый час копался с замком, верно, ждал, пока знатные господа вымокнут до нитки! – Грубо крикнул человек, в богатой и нарядной одежде. За ним, во двор обители, ввалилось еще несколько таких же щеголей. Их лошади были забрызганы грязью, по самое брюхо, и устало топтались возле ворот. Развязным и наглым господином, что по – хозяйски покрикивал на всех, был маркиз Лавасьер.
О нем, давно уже шла дурная слава. Все дни он проводил в кутежах и попойках. И раз за разом, его развлечения становились более жестокими. Словно, ему и его дружкам, доставляло удовольствие глазеть на чужое горе. Да отчего же не поглумиться над бедняками? Господь видно нарочно создал их, на потеху знатным господам. И никакие жалобы и прошения самому королю, не могли остановить Лавасьера. Еще бы, жизнь при дворе так скучна, а маркиз, всегда имеет в запасе пару историй о своих «подвигах». И королевская свита покатывалась со смеху, послушав очередной рассказ.
В это раз, Лавасьеру и его прихвостням, вздумалось поохотиться в лесу провинции, где они еще не бывали. Господа с утра, так славно угостились вином, что не смогли изловить даже жалкого кролика. Да еще, ниоткуда хлынул проливной дождь, дороги размыло, лошади скользили в жидкой грязи. Тут – то, на беду, им и попалась старая обитель.
Монахи бросились поднимать Армана, а дружки маркиза так и корчились от смеха.
– Вот умора, господин Лавасьер! Я давно так не хохотал!
– Господин маркиз знает толк в пинках, этот толстяк завалился, словно тюк сена!
– Ох, господа, у меня уже слезы выступили от смеха, этот жирный боров упал носом, прямо в грязную лужу!
– Грешно сеньорам смеяться, над тем, что причиняет боль, – нахмурившись, произнес Жослен. – Если вам нужно укрыться от дождя, и обсохнуть, обитель, с радостью, приютит каждого, но придется унять громкое веселье и злословие, вы пришли в монастырь, дом Божий.
– Что? Господа, мне послышалось, или этот щенок в задрипанной хламиде, вздумал меня поучать? Меня, маркиза Лавасьера! – Воскликнул щеголь. – А не научить ли хорошим манерам, это нищее отродье побирушек?
Его дружки, ухмыляясь, обнажили шпаги, в предвкушении новой забавы.
– Гоните этих олухов в сарай, да подоприте хорошенько двери, – вскинув голову, приказал маркиз. – Пусть посидят там, пока не научиться, с почтением встречать знатных господ. А этого щенка, что вздумал меня поучать, свяжите веревкой, да покрепче.
Угрожая шпагами, дружки Лавасьера затолкали в дровяной сарай Готрана, старика Марселя, Паскаля и беднягу Армана, который еле перебирал ногами. Связанного Жослена, господа наградили таким