– Шестнадцать, двадцать два, двадцать четыре и тридцать один, – выпалил я на одном дыхании.
Отец скептически хмыкнул, но всё же послушно зачеркнул предложенные мной числа.
– Ну а шестую? – спросил он. Ручка замерла над карточкой в ожидании.
А вот последнюю цифру, которая крутилась у меня в голове и уже почти сорвалась с языка, мне в последний момент почему-то называть перехотелось. Тогда я не понимал, что может быть плохого в том, что родители получат довольно крупную сумму? Просто во мне обозвалась ещё молодая и не слишком развитая интуиция, предупреждая: «Достаточно пяти».
– Тридцать восемь, – сказал я совсем не то, что видел и чувствовал.
Отец не спеша закончил заполнять карточки.
– Ну, смотри мне! – он шутливо пригрозил мне своим огромным кулаком. – Если не выиграет, фиг тебе, а не мороженое.
Я выложил горячие макароны с котлетами в тарелку и присел за стол. Отец у меня был хотя и строгий, сгоряча иногда мог и ремнём пониже спины перетянуть, но лишать ребёнка мороженого никогда бы не стал. Поэтому на этот счет я был вполне спокоен. Собрав заполненные карточки в тетрадь и встав из-за стола, отец, как бы между прочим, сообщил:
– Пойду, брошу в ящик, может заодно и пивка куплю.
– Пить вредно, – ляпнул я, и чуть было не подавился котлетой, тут же осознав свою непонятно откуда взявшуюся дерзость.
– Чего-о-о? – протянул, не столько разозлившись, сколько удивившись моему выпаду на самое святое родитель.
– Я в газете статью видел… – оправдываясь, слукавил я, чтобы избежать вовсе не нужного мне конфликта.
– Видел он, – недовольно продолжал бурчать отец из прихожей, натягивая куртку. – Лучше повнимательнее в учебники смотри, а не читай всякие дурацкие заметки, – кинул он мне напоследок и вышел.
Хлопнула входная дверь. Я не торопясь пережёвывал обед и своим детским умом безрезультатно силился понять, откуда, действительно, в моей голове появились все эти мысли: сначала номера спортлото, затем эти вот, о вреде пива. Так ничего и не придумав, я закончил трапезу и взялся за уроки.
То, что номера названные отцу будут выигрышными, я почему-то не сомневался. Я не переживал, не волновался, в общем, жил своей обычной школьной жизнью. Поэтому, когда в воскресенье, сидя у телевизора, услышал все озвученные мной цифры, кроме, естественно, одной, особых эмоций не проявил. Отец в этот день был на работе, а я, тихонечко порадовался своему успеху (всё же я был тогда почти ещё ребенок и если больших эмоциональных проявлений у меня не было, то чувство гордости раздулось словно большой мыльный пузырь), и ничего не говоря отцу, дождался, когда итоги тиража опубликуют в местной газете. Помню незабываемые эмоции моего родителя, когда он сличил цифры в газете с теми, что были зачёркнуты в его билетах. Взрослый мужчина на некоторое время превратился в маленького ребенка.