С третьей тройкой воинов вышло, к сожалению, не так гладко. Стрела, поразившая второго бойца, попала чуть выше сердца, и тот не умер сразу, как его предшественник, а перед тем, как упасть издал глухой звук. Мне было на руку то, что противники шли не плечо к плечу, а на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Это и позволило выкашивать их по очереди, не привлекая внимания остальных. Третий воин тоже был не лыком шит и, услышав голос товарища, быстро среагировал. Сделав широкий прыжок в сторону, он развернулся на лету, выставил перед собой меч и без промедления бросился на меня. Пришлось выхватить из ножен своё оружие и вступить с врагом в поединок. Это был хороший боец, но навыки моего юного тела, а также опыт старого морского десантника перевесили его мастерство. Проведя серию финтов и ощутив на своей коже лёгкий ветерок от просвистевшего в нескольких сантиметрах от моего лица вражеского клинка, я нанёс молниеносный смертельный удар в грудь. Не проронив ни звука, поверженный враг рухнул у моих ног. Но и теперь радоваться было рано – это был всего лишь девятый воин из двадцатки неприятелей, которых я преследовал. К этому времени лёгкий мандраж, возникший в первые минуты боя (всё же по—настоящему я убивал человека впервые), прошёл. Не мешкая, я пустился по следу следующей тройки.
Однако, похоже, на этом моё везение закончилось. Когда я в очередной раз оторвал взгляд от практически невидимого следа, то прямо перед собой увидел бородатые лица преследуемых мной врагов, искажённые гримасой злобы. Похоже, это были все оставшиеся из передового отряда воины, вновь собравшиеся в один отряд. Мечи их были обнажены, глаза горели ненавистью. Наверное, они тоже услышали возглас своего умирающего товарища. Недолго размышляя, бойцы, словно по команде, не издав ни звука, всей толпой ринулись на меня. Видимо, передовому отряду запрещено было шуметь, чтобы не привлечь внимание случайных прохожих из близлежащих посёлков, забредших в лес в поисках грибов или ягод. Враги имели намерение тайком подойти к нашему городу, чтобы застать его жителей врасплох.
Засвистели клинки, разрезая воздух на лоскуты, зазвенели, высекая снопы искр, при ударах о мой меч. Их молчаливая ярость, несомненно, могла бы привести в смятение любого неопытного воина, но только не меня. В жарком поединке все мои чувства будто бы отключились. Для того, чтобы сражаться с десятком врагов одновременно, обычных навыков было недостаточно. Освободившись от всех посторонних мыслей, я крутился между мелькающими вокруг меня мечами и кинжалами, словно волчок, повинуясь понятной только мне интуиции. Похоже, в это время я вошёл в доселе мне неизвестное, изменённое состояние сознания и двигался с невероятной