В начальной школе учительница Тамара Тимофеевна однажды, стоя у доски с указкой в руке, рассказывала о том, что они живут в огромной богатой стране, где рука об руку трудятся люди разных национальностей. Дело было накануне майских праздников и на большом плакате шли рядом на демонстрации трудящиеся в национальных костюмах. Тамара Тимофеевна, водя по плакату указкой, объясняла: «Вот идет украинский парень, рядом – девушка-узбечка, грузин в папахе, молдаванин, русский, а еще в нашей стране живут татары, таджики, белорусы, евреи и многие другие. Мы этим гордимся, потому что в разнообразии и единстве и есть наша сила».
Клара тогда даже не моргнула. Грузинский мальчик Давид покраснел, а девочка по фамилии Демьяненко стукнула соседа по голове книгой в ответ на его глупую реплику. Клара даже не подумала, что речь идет о ее маме, и ей нужно тоже как-то реагировать: гордиться, стыдиться, краснеть. Она, конечно, спрашивала, почему ее дома зовут иногда Хаей, Хаечкой или Хаюсей, а мама также спокойно ей объяснила, что на языке ее бабушки это и есть Клара. Девочка осталась объяснением довольна и просила маму только не называть ее так на улице, при подружках. Просто не хотелось объяснять эту историю всем и каждому. Знала, что мальчишки могут склонять ее домашнее имя по-своему, на свой грязный лад. Так и уговорились: Клара, Хая, Хаюся, Рыжая, Рыжуля. Один из двоюродных братьев звал ее «девочка-осень». «Весна» Ботичелли ей нравилась, конечно, больше, но и «осень» звучала совсем даже неплохо.
Что-то Клара от родителей, наверное, слышала, но в их доме политику никто и никогда открыто не обсуждал. Однажды – Клара это запомнила не потому, что сказала что-то неприличное, а из-за несвойственной маме резкости – она во время подготовки к отчетному концерту в Доме Культуры вдруг сказала, указав на портреты членов Политбюро: «Ой, и здесь их повесили! Зачем так много?» Мама, женщина мягкая и кроткая, резко дернула Клару за косу, которую сама же только что заплетала. Клара поняла, что это значит «молчи, не говори лишнего», но было так больно, что у нее едва не брызнули слезы.
В старших классах она поняла, что бывает иначе. Их с Милкой подружка, живущая по соседству, как-то рассказала, что очень любит бывать у своей тети в гостях, особенно оставаться с ночевкой. Дом был творческий, супруги работали в газете, играли на гитаре, по вечерам собирали гостей. Если тетя оставалась довольной получившейся статьей, то утром устраивала не просто завтрак, а настоящее пиршество: пекла свои знаменитые оладьи с яблоками, доставала сметану, припрятанный для особого случая джем, заваривала чай и созывала всех к столу. Так вот, Зина говорила, что самое ее