которые помогают понять внутренние состояния разума. Политика занимается управлением делами. Мы основываем гражданскую доктрину на естественном праве и моральной философии, которые служат более близкими принципами. Поэтому, учитывая, что психология активно используется в естественном праве и моральной философии, через предписания естественного права и этики, она переходит в область моральной философии. Действительно, это хорошо известно: мы можем обратиться к этому среднему использованию, которое имеет непосредственное и весьма значительное применение в гражданской философии, не только в контексте заботы правителя о душах своих подданных, но и в других аспектах, что станет очевидно, когда мы будем рассматривать политику общественного блага. Остается исключительно важное использование, которое могло бы лишь рекомендовать эмпирическую психологию и подчеркивать ее необходимость, конечно, тот, кто проявляет себя в естественной теологии. Когда мы начнем обсуждать эту тему в общественном контексте, станет очевидно, что без четких понятий о способностях разума невозможно понять различные божественные атрибуты. Насколько важно иметь ясные представления о этих понятиях, станет понятно, когда мы рассмотрим в естественном праве обязанности перед Богом, в моральной философии такие добродетели, как благочестие, а также в телеологии – познание Бога через природу и в естественной теологии – методы, которые следует применять в этом познании. То, что мы обсуждали в контексте эмпирической психологии, не следует считать частью этого обсуждения, поскольку это скорее желаемое, чем ожидаемое: мы говорим только о том, что было проверено на практике. Поэтому разумным решением было отделить эмпирическую психологию от рациональной, чтобы основы этой сложной работы оставались прочными. Поскольку мы исследуем природу человеческого разума и его эффективность в рамках рациональной психологии, а также пытаемся выявить причины тех явлений, которые наблюдаются в нашем сознании, важно, чтобы в литературной истории незнакомец и гость не игнорировали существующий в образованном обществе обычай: новые идеи обычно не принимаются, если они не подвергнуты критике в течение определенного времени и не вызывают зависти или угрозы искоренения. Мы пришли к выводу, что основы учений, полезных для человечества, не должны даже ставиться под сомнение. Хотя кто-то может обладать более выдающимися умственными способностями, чем те, которые необходимы для понимания рациональной психологии, если ему будет позволено, осуждённому на философию, немедленно продвигаться вперёд, будучи уверенным, что он движется по безопасному пути в этом обширном поле, так же, как тот, кому дано знать свою душу заранее. В то время как в эмпирической психологии мы не представляем ничего, кроме фактов, основанных на достоверном опыте и доступных каждому для личного испытания, при условии, что он развил
