– Правда. Поехала, хоть сейчас.
– Ой, как замечательно! – трубка радостно взвизгнула: видимо, на меня уже была сделана ставка – я должна непременно убедить своего избранника поехать на развалины. – Подскажите, где она находится?
Пришлось выкладывать предприимчивой барышне необходимые сведения. В конце разговора милый голосок стал просто медовым и пообещал:
– Мы сделаем вам скидку на обслуживание. Кстати, у нас проводится встреча в ДК «Торфяник». Столики, мужчины, танцы.
Смутившись последней фразой, я попрощалась. Интересно, удастся ли им раскрутить новый маршрут? А если они в качестве рекламы предложат своим •клиентам поучаствовать в раскопках? Это же будет скандал в среде археологов! Ситуация явно напоминала ту, о которой повествует анекдот, рассказанный мне во второй день прохождения педагогической практики в школе.
В 5 класс приходит молодая учительница истории и начинает опрос:
– Дети, скажите, кто взял Измаил?
Молчание. Тогда педагог берет журнал и начинает по списку:
– Катя, кто взял Измаил?
– Не скажу.
– Миша!
– Я не брал! —Даша! —Я не брала…
Шокированная учительница возвращается в учительскую и рассказывает своим коллегам. Те сочувственно вздыхают, пока в разговор не вмешивается директор:
– А какой класс – 5 «А» или 5 «Б»?
– 5 «Б», – отвечает педагог.
– Нет, и не старайтесь: эти не отдадут.
Скажу откровенно: когда эту историю рассказывал мой коллега, учитель со стажем, половина присутствовавших так и не улыбнулась, видимо, не понимая, что же тут такого веселого.
Воспоминания прервал стук в дверь. Оказалось, моя соседка Лизавета. Она выглядела немного смущенной. Просьба ее и правда оказалась необычной.
– Люсь, ты только того, не смейся. Мне твоя помощь нужна.
Если день не заладился, и собственная жизнь стоит на месте, то кто же откажется оказать помощь другому? Я согласилась, даже не спрашивая, придется ли мне караулить старуху-проценщицу или всего-навсего побеседовать с очередным Лизкиным кавалером.
Только когда мы вошли в Лизину квартиру, я подумала, что мне не стоило. в это ввязываться.
– Понимаешь, мой любит страстные крики, когда мы… ну, сама понимаешь. А я не умею. У меня или «Ой, мамочки» выходит или этот, как его, он вчера сказал, я забыла, а, кажется, крик раненого носорога.
Окинув взглядом мощные Лизины телеса, я подумала, что ж это должен быть за мужчина, если ее заставили кричать раненым носорогом? Но думать было некогда, потому что Лизкина идея не терпела отлагательства.
– Давай, ты покричишь, а я у тебя поучусь! – от такого предложения у меня даже коньяк весь из головы вышел.
– .То есть как —поучишься? – видимо, мне надо было еще выпить, чтобы лучше соображать.
– Ну