– 21! – крикнула Дженни, играющая раунд против Алисии.
Алисия почувствовала себя неловко, но делать было нечего… Ей пришлось снять лифчик и кинуть его на пол. Дженни оценивающе посмотрела на ее грудь и тронула ее пальцем, что вогнало Алисию в краску.
Чарльз опять проиграл.
– Что будем с ним делать? – спросила его сестра и подруга Алисии.
– Пусть помашет им перед окном!
– Согласна!
Девочки смеялись, а Чарльзу пришлось встать голым перед окном, которое выходило прямиком в окна соседнего дома, и помахать свои местом, так привлекшим Алисию в их компанию.
– 21! – воскликнула Алисия. И Дженни сняла свой бюстгальтер. Алисия с интересом рассматривала небольшую, но аккуратную грудь Дженни.
– Что пялитесь? Играем или как? – крикнул Чарльз, отпивая еще больше вина из горла.
– Играем! – ответила Дженни.
Следующие 2 раунда раздели до гола обеих девушек, заставив все их нижнее белье валяться на полу квартиры. Наконец, снова проиграл Чарльз.
– И что мне теперь делать? Мы все уже голые.
Алисии казалось, что Чарльз крайне смущен тем фактом, что ему приходится сидеть вблизи его голой сестры.
– Выйди за дверь и потряси своим петушком! – смеялась Дженни.
– Ты что? – смутился Чарльз.
– Давай! – потребовала веселая Алисия.
Чарльз был уже пьян и ему было все равно. Он вышел в пустой коридор и потряс своими причиндалами. Вернувшись в квартиру, он застал Алисию и Дженни вместе.
Глава 4
Алисия лежала на расстеленном диване, не веря в свое счастье. Два прекрасных красивых человека лежали рядом. Она любила обоих. Точнее, любила она Чарльза. Но Дженни была не менее прекрасна. Даже более. Красота мужского тела не могла идти ни в какое сравнение с красотой тела женского. Изящные формы, изгибы, множество чувственных вожделенных мест… Мужское тело рядом с этим лишь сук, в сравнении с божественными кронами раскинувшегося на всю поляну величественного дуба, со всеми его набухшими почками и дуплами. Возможно ли такое? Получить все одновременно? Нежный красивый цветок и твердый гладкий тисовый кол, сочетающие в себе прекрасный английский сад, расстилающийся за богатым замком благородного герцога, одаряющего тебя прекрасным вином и вкуснейшими изысканными яствами? Алисии такое было впервой. Она не привыкла ни к изысканным яствам, ни к сочетанию цветов и колов. Она жила обычную заурядную жизнь, без фантасмагорических книжных образов. Ее жизнь была проста. Работа, кофейня, книги, картины. Так она думала. А теперь… теперь она чувствовала себя героиней романа… Теперь она жила, теперь ее жизнь была настоящей, ибо не была заурядной жизнью баристы в дешевой кофейне. Теперь она была кто-то. Она была художник и ее живопись не жила в картине, она жила в ее жизни. Ее живописью были красивые формы двух тел – мужского и женского. Она встала и начала писать. Свернутый трубочкой холст и краски всегда были