Гости понемногу покидали студию, оставляя за собой лишь наслеженный пол в коридоре и помесь духов. Посол еще минут десять поговорил с доктором, а после они оба вышли на улицу.
Надежда держалась доброжелательной хозяйки студии до самого последнего гостя, ну а потом она опустилась в кресло в приемной и закрыла лицо руками.
Андрей стоял на тротуаре и взглядом провожал отъезжающие машины. Вскоре уехала вся делегация
– Док, все уже готово! Едем? – спросил его шофер, открывая пассажирскую дверь. В салоне кабриолета сидел товарищ Нестеркин со стопкой документов, порученных ему доктором.
– Дим, подожди. Мне надо еще кое-что сделать там. Сейчас вернусь.
Андрей пропал в дверях студии.
Водитель недовольно сел за руль и пробормотал что-то, а потом спросил:
– Чего это с ним такое?
– Это любовь, Димас, – отвечал Нестеркин.
– Да ну, чтобы наш шеф за кем-то приударил?
– Я никогда не видел его таким. Как к нему в помощники нанялся, так постоянно и видел его уставшим каким-то, а тщас такой иноргичный стал.
– Сам психов лечит, а сам как сумасшедший бегает за этой пигалицей.
– Его можно понять, после развода ни с кем ни гу-гу, а тут вишь, художница попалась.
– А я то все думал, где он по выходным пропадает? Обычно по выходным в бильярд ходили, а тут он «занят» стал вдруг.
– Это вот он сюда, походу, и мотался. И еще без охраны ведь. Точно с ума сбрендил.
– И чего это он в ней нашел? Коротышка и пучеглазая такая, а еще и с амбициями, будто супермодель. Не в моем вкусе такие выскочки. Мне высокие нравятся, чтобы ноги длинные были, чтобы разглядывать можно было. Красота!
Дима говорил со сладострастием в голосе, от которого может стать противно.
– Да, не стал бы он сюда мотаться, если бы это было не серьезно, – рассуждал Нестеркин. – Любую свою пациентку бы смог заполучить, или даже вот, нашу секретаршу – хорошенькая она.
– О, да, Вера прямо сок, у неё такие аппетитные формы…
И пошел разговор о женских достоинствах, который я вынуждена прервать, поскольку Андрей обнаружил Надежду совсем уж какой-то расстроенной. Она стояла к нему спиной и разглядывала улицу, на которой велась своя жизнь между автомобилями и прохожими. Доктор убедился, что их никто не мог бы подслушать, приблизился к Наде и уже хотел заговорить, как она обернулась со словами:
– Не надо, не подходите ко мне.
Как бледно ее лицо! Она ломает руки и опустила взгляд, чтобы не заплакать.
– Вы злитесь на меня? Ну, разумеется. Выскажитесь, мы должны выяснить это сейчас и здесь, чтобы наша дружба не сломалась.
– Зачем? Чтобы вы мне посоветовали потом вашу психотерапию? Вы гадкий, напыщенный лжец, который пытался сделать меня своей очередной пациенткой.
– Как раз наоборот, я…
– Молчите! – голос ее дрогнул,