Однажды ночью он проснулся от тонкого крика. Долго не мог понять, что происходит, но когда пришёл в себя, то понял, что это воет кран. Эдик поднялся выпить воды, покрутил кран, наклонился под раковину и в темноте увидел, что что-то блеснуло. Это был тот самый нож. Ещё в засохшей крови.
У Эдика затряслись руки. Он не знал, как и почему, но вдруг увидел, что заносит нож над спящим телом. И закричал тонко, как кран, вонзая его в тело снова и снова.
Пока она не открыла глаза и не улыбнулась:
– Тебе принес-сти щаю, дорогой?
Следователь был пухлый, румяный, с маленькими свиными глазками-буравчиками. Но зачёсанные на лысину волосы сразу напомнили Иру.
– Итак, за что вы убили вашу жену? – спросил он, поставив перед собой стаканчик кофе.
– Я её не убил, – ответил Эдик дрожащим голосом. – Её невозможно убить.
– То есть вы не признаётесь в убийстве? – следователь покачал головой.
– Признаюсь, – ответил Эдик. – Я убил Севу. Десять лет назад.
– Это какой такой Сева? – следователь удивлённо начал листать дело.
– Другой… – отмахнулся Эдик, раскачиваясь и тряся ногой.
– А свою жену?
– Что жену? – Эдик посмотрел на следователя, и у него похолодела спина.
Лицо следователя странно похудело, у него выпучились глаза, а на губах заиграла безумная улыбка.
– Выпей щаю, дорогой, это полес-с-сно, – прошептала Ира и придвинула к нему стаканчик с кровавой жидкостью.
Просто нужны силы
Юлия Воинкова
Солнце скатилось за деревья. Над кронами небо чуть багровело, а вверху, над дольменом, плыли серые косматые тучи.
– Страшновато здесь, – шепнула Катя.
– Трусиха. Иди сюда.
Вадик стоял на серой глыбе и протягивал руки. Катя ухватилась за него, вскарабкалась на камень и с опаской встала рядом.
– Что-то никакой я тут энергии не чувствую.
– Погоди, сейчас почувствуешь, – Вадик прижал ее к себе и потянулся с поцелуем.
Катя уперлась ладонями ему в грудь.
– В смысле? Я думала мы как-то… ну… словами будем просить. Или просто посидим – сил почерпнем…
– От слов дети не рождаются, – пробурчал он и снова полез целоваться.
– С ума сошел? Увидят, – Катя оглянулась на тропинку.
– Да кто сюда попрется к ночи? Ну давай – вдруг получится? – Вадик потянул Катю вниз, на гладкий, нагретый солнцем камень.
– Может, и правда… – Катя поозиралась и сдалась.
Отверстие в дольмене озарилось легким светом, он чуть помигал и погас.
Ночью дома Кате снился тяжелый ватный туман и глухой голос, доносящийся из него: «Потом отдай. Не твое».
Через пару недель тест показал две полоски. К этому времени Катя была уже до прозрачности бледна и совершенно измучена ранним токсикозом.
Беременность оказалась настолько же тяжелой, насколько желанной.