– Пей давай! – взяв бутылку за горлышко, сказал он.
Он снова наполнил бокалы, они выпили, закурили. Потом повторили. А затем Инга опустилась перед ним на колени. Запрещенными приемами она владела виртуозно…
Точка на стене то увеличивалась, расплываясь, то уменьшалась до рези в глазах, наконец выросла до размеров картины – с портретом Ирины Семеновны. Олег даже услышал ее голос: «Проваливай из моего дома, неудачник!»
А проваливать-то и некуда… И квартира записана на Ирину Семеновну, и дом; недвижимость эта нажита не в браке, делить с Лерой практически нечего. Хорошо, если дачу ему эту с барского плеча отдадут… Хотя что в этом хорошего? Дом неплохой, кирпичный, кухня, каминный зал, спальня, но зимой жить здесь совершенно невозможно. Заполярье небрежного к себе отношения не прощает.
Картина снова уменьшилась до мухи на обоях, Олег закрыл глаза. Хреново ему после вчерашнего, они с Ингой выпили весь коньяк, но ей этого показалось мало, она не успокоилась, пока не высосала из него все соки. Только к утру и угомонились. Олег вырубился сразу же, как только представилась возможность, проснулся только сейчас. Солнце за окном в июне и днем, и ночью, не понять, какое время суток, а на часы глянуть лень. Да и все равно, сегодня выходной.
Засыпая, Олег явственно услышал за окном противный голос.
– Калитка открыта, машина его стоит! – сказала Ирина Семеновна.
Сначала открылась калитка, затем дверь, и снова тещин голос, как холодный душ за воротник.
– Бологов, ты где?
– Ирина Семеновна! – шикнул на нее мужской голос.
В каминный зал вошел широкоплечий мужчина с тонкими чертами лица и маленькими толстыми ушами, чем-то похожими на пельмени. За ним появился худощавый парень с бесформенным носом и сытыми щеками. Оба рослые, один в стильном костюмчике с зауженными брюками, другой в кожаной куртке и широких джинсах. Олег поднимался с дивана, глядя на незнакомцев, он еще не знал, что он видит – дурной сон или кошмар наяву.
– Капитан полиции Гусаков, уголовный розыск!
Лицо у широкоплечего снизу довольно узкое, а лоб достаточно широкий. Достаточно для сравнения с барсуком. Лицо удлиненное, глаза маленькие, нос пятачком. И смотрел он на Олега, как будто из норы выглядывал. Но смотрел в самую душу, словно нащупывая там нерв, чтобы затем намотать его на некий стержень и вынуть, желательно вместе с сердцем. Удостоверение вынимать не торопился.
– Что-то случилось?
Олег перевел взгляд с Гусакова на Ирину Семеновну, которая занимала дверной проем.
– А что могло случиться? – спросил щекастый, также пытаясь просверлить Олега своим взглядом.
– Не знаю…
Он глянул по сторонам, Инги не видно, не слышно. Но диван под ним чистый, и на полу крови не видно.
– Кто здесь с вами был? – спросил Гусаков, поднимая с кресла черный кружевной бюстгальтер.
– Ах ты чертов сын! – с язвительной ухмылкой