Да и вообще, она первой задала незнакомцу вопрос, среагировав на его взгляд. Два выпитых бокала мохито уже успели добраться до головы. Первые нотки умиротворения, будто ватой, окутали её страхи, сделав почти неслышными. Ей захотелось новых знакомств, свежих впечатлений, приключений, наконец, и неожиданных поворотов. Башню понемногу начинало сносить. Даже походка этого парня Маше нравилась. От него исходила какая-то особенная уверенность и ещё что-то такое, чего в этот момент Маше так не хватало. По лицу её блуждала глупая улыбка, голова кружилась.
В вестибюле, устланном зелёным ковром и заставленном кадками с искусственными цветами, оказалось, помимо них, ещё человек шесть. Люди курили в основном вейпы, и разговаривать здесь можно было спокойно, поскольку музыка отсюда слышалась не так громко.
Незнакомец достал пачку настоящих сигарет и протянул Маше. Не долго думая, она достала себе одну. Парень щёлкнул зажигалкой. Маша затянулась, думая, что сейчас сразу закашляет и опять насмешит собеседника, но этого не случилось – дым оказался не таким уж и едким.
С полминуты они молчали, каждый думая о чём-то своём.
– Может, – промолвил наконец парень, – как-то обозначим себя? У тебя есть имя?
– Маша.
– Красиво, – кивнул парень. – А моё Кирилл. Ты здесь бывала раньше?
– Нет. А ты?
– И я первый раз. Может, сменим локацию и отправимся туда, где не так громко?
– Было бы хорошо, – опять согласилась Маша, чувствуя, как сигарета окончательно размягчает её волю.
Но на душе было теперь легко. С этой секунды Маша была готова на всё.
***
Здесь, пожалуй, самое время было бы вспомнить о странном завещании Бориса Андреевича, внёсшем некоторую суматоху в умы Ангелины и Кирилла. В документе этом чёрном по белому было написано, что всем имуществом, движимым и недвижимым, после кончины Бориса Андреевича в объёме семидесяти процентов станет владеть тот, кто первым из детей обзаведётся семьёй и родит ребёнка. Второму же, не сумевшему успеть со свадьбой и пополнением, оставались скромные тридцать процентов. С чисто физиологической точки зрения Ангелине сделать это было несколько проще, но на то она и женщина, чтобы иметь хоть какую-то изначальную фору. Какую глубокую мысль хотел донести этим до своих детей Борис Андреевич, для всех осталось неясным. Возможно, такой шуткой он хотел повеселить своего адвоката или же самого себя, не предполагая своей скорой кончины.
– Вам всё понятно? – спросил адвокат, закончивший читать текст завещания. Лицо его выражало при этом некое внутреннее удовлетворение от последней воли Бориса Андреевича, с коим они были в дружеских отношениям много-много лет.
– Да ерунда какая-то, – пожала плечами Ангелина и посмотрела на брата.
Тот чиркал зажигалкой, пытаясь прикурить сигарету со стороны фильтра.
– Кир, – прикрикнула Ангелина.
– Что?
– Скажи, ведь ерунда же.
Кирилл