– То-то и оно, на дворе – конец 15-го века! Уже приспела пора Америку ехать открывать, а вокруг этого Жреца – ну, ни одного ветхого иудея! Одни итальянцы, в натуре! Надо… надо было им, живописцам, историю-то хорошенько изучать у себя в венециях да в римах!
– И персонажи картин одеты абсолютно по моде времени написания произведения, профессор.
– Для справки, дорогой Егор Алексеевич, у меня возникают сильные сомнения в том, кем на самом деле являлся сей. «юнош» тогда, во времена росписи Сикстинской Капеллы! И ещё… взгляните на антураж, архитектуру и прочие детали картин! Ведь это типичные европейские… пейзажи, коллеги! Наверное, меня стала подводить память, но мне казалось, что я читал когда-то другое описание этого сюжета. И, простите великодушно, фреска Ботичелли всё-таки называется «Искушения Христа», а не «Юноша и Жрец»?! Кстати, хочу заметить, что в юном возрасте Иисус носил другое имя. Согласно апокрифам, разумеется.
– Да погоди ты, Сергеич! Память у него отшибло, понимаешь! Скачешь с одного на другое, перескакиваешь! Нагородишь тут сейчас «сорок бочек арестантов»! Мы сейчас вообще-то о чём толковали, помнишь ли?
– «Вообще-то», Егор Алексеевич, это всё затеяли Вы, неугомонный жрец! А я попытался Вам аргументированно возразить! Уж Вам-то, «знатоку» Ренессанса, стыдно не помнить, как менялись время от времени, названия многих легендарных полотен эпохи Возрождения! Ну, всё, достаточно препираться, и вспомните, пожалуйста, коллеги, как описал отношения между Первосвященником, Кесарем и Пилатом сам автор, Михаил Булгаков.
– У меня сложилось такое впечатление, Александр Сергеевич, что Первосвященник обладал огромным влиянием и пользовался прямой поддержкой самого Кесаря!
– И при этом ещё и доносы на Пилата строчил! Ох, не любили они друг друга!
– А вы не находите это странным: некая территория – протекторат или колония Рима, и Первосвященник этого края является общепризнанной влиятельной фигурой в духовном мире и даже в мире политики Рима? Вопрос: так кто же они на самом деле, – Пилат и Каифа?
– Один – интриган, другой – езуит! Хороша парочка! Скажу прямо: по всему ясно, что Пилат-езуит гнул свою линию: супротив священника и кесаря-царя. А в оконцовке, обхитрил и того и другого!
– Так, может быть, всё-таки, персонажем странного Пилата в романе была прикрыта некая новая нарождающаяся Сила, Георгий?
– Удивительно, Александр Сергеевич, как Михаил Булгаков сумел обнаружить связь этой «силы» с представителями «добрых, чистых» людей. А в итоге их всех ожидала похожая трагическая судьба: полное уничтожение Ордена и массовая резня катаров на всей территории Европы и не только…
– Разумеется, и тут не так всё просто! Да, Георгий, эти «силы» ушли с политической мировой сцены практически одновременно! Думаю, что теперь вы можете лучше понять, почему автор романа «Мастер и Маргарита» навсегда приговорил Жертву и Палача