Прошло много лет, девочка отрезала косы, перестала читать сказки. Теперь она перечитывает драмы, романы, детективы и рассказы. У неё тоже появилась на свет маленькая малышка. …Однажды, прогуливаясь с отцом и дочкой, они вновь забрели в этот парк, где по-прежнему цвела, но уже старая черёмуха.
– Мама, мама смотри! Она такая красивая!
– Да, дочка, да…
– Внученька, это волшебное дерево.
– Волшебное?!
– Когда твоя мама была такой же маленькой, я читал ей сказки, здесь под этим деревом. Твоя мама обещала мне верить в чудеса.
– А я слышала, что чудес не бывает, …так взрослые говорят.
Женщина, услышав ответ дочери, растерянно взглянула на отца. Учёба, работа и другие бытовые заботы убрали с её полок детские книги, подменив их на взрослые, а волшебство так и осталось в выдуманной стране сказочных грёз.
– Доченька, хоть я и взрослая, но я верю в чудо! Оно есть, правда. – Она улыбнулась и, поцеловав её в лоб, крепко обняла. – Ты моё волшебство, моя сказка! Ты – моё чудо!
Обнявшись, втроём они сели под черёмухой, и тогда скрипач достал из своего портфеля книгу, ту самую любимую, которую читал в детстве дочери. Увидев до слёз знакомую обложку, женщина заулыбалась. Она словно вновь стала маленькой девочкой с длинными косами. Чудо и вправду необычное и редкое явление способное нарушить естественный ход вещей. Она смотрела на отца и видела в нём доброго старого волшебника, который без магического шара и колпака способен верить в свою дочь, в её детские мечты, вопреки тому, что они сотканы из зыбкого чуда!
Испив до дна чашу воспоминаний, скрипач упоённо заснул.
Я больше не стала тревожить его сон и покинула уснувший дом. Заглянув в окна Мадлен, я обнаружила, что она сладко спала, свернувшись калачиком под толстым слоем одеял. Тогда я тихо попросила осень сжалиться над городом и осветить утро солнечным лучом, на что кудесница погоды охотно согласилась.
Утром солнечный зайчик скользнул по подушке, остановился, подумал и ослепил своим светом пылкую юность. Мадлен проснулась, зажмурилась и, улыбнувшись, потянулась в постели. Тем временем переполненный вдохновением, скрипач уже спешил по серпантинным улицам, желая с радостной ноты начать этот день.
День начался и задался на славу! Во имя выходных трубили со всех концов кофейные чашки. Это самое милосердное время суток, когда можно лениво шаркая тапками плестись на кухню. Мадлен не стала засиживаться дома, ибо чувствовала начало чего-то хорошего, но пока это что-то оставалось неуловимым и в порыве счастливого предвкушения, она купила цветы. Проходя мимо уличного музыканта, она положила их в потрёпанный скрипичный футляр вместо монет. Скрипач был ошарашен столь неожиданным внимание и не найдя подходящих слов лишь искренно улыбнулся. Мадлен в первый раз увидела такую улыбку – нежную и приятную как заварной крем.
Выходя из подземного перехода, она решила прогуляться по центральным улицам города. Мадлен воодушевлённо рассматривала сувенирные лавочки, пела, кружилась в танце. Она вела себя как беспризорный ребёнок, который нашкодничав, сбежал из дома. Не сочтите эту живость