Говоря об архетипе сироты, американский юнгианский аналитик Роуз-Эмили Ротенберг отмечает преобладание чувства собственной ничтожности и ощущаемую потребность в поддержке: «Он (сирота) чувствует себя “пострадавшим” и нуждается во всей той заботе, которую только может получить». Она описывает паттерн зависимости и стремление уцепиться за все что угодно (или за кого можно), лишь бы это представляло собой защиту и безопасность матери[5].
Чувство нужды всепоглощающе, часто оно заставляет нас оставаться в абьюзивных и неудовлетворяющих отношениях, потому что мы просто не можем уйти. У нас нет внутри опоры и уверенности в том, что нас любят, и мы рассуждаем так: «Это лучше, чем ничего». А возможно, идти по жизни без любви проще или привычнее, чем приближаться к этой ране.
Задача взрослого, который в детстве был лишен любви, – примирить чувство своего сиротства с реальностью. Отвергать его – значит продолжать отказываться от ребенка. Поэтому важно научиться отвечать на это чувство, заметить и признать: «Да, эта часть тоже есть во мне. Во мне живет сирота, которая требует заботы, тепла и любви». Юнгианский аналитик Мэрион Вудман говорила: «Дети, которых не любят в любых их проявлениях, не знают, как любить себя. Во взрослой жизни им необходимо научиться питать собственного потерянного ребенка и быть ему матерью»[6].
Опорные мысли
• Ребенок – не инструмент для воплощения несбывшейся родительской мечты.
• Базовые потребности ребенка: привязанность, автономия, свобода выражения эмоций, границы, спонтанность и игра.
• Осознавайте свои потребности и находите здоровый способ их удовлетворения.
• Окружение более влиятельно, чем врожденные черты.
• Верность своему выбору и внутренний стержень – ваша сила.
• Ответ на вопрос «Кто я?» – внутри вас, а не в глазах других.
• Станьте родителем своему внутреннему ребенку-сироте.
Глава 3. Ощущение собственной «неправильности»
Нам зачастую сложно признаться себе в том, что мы требуем от себя слишком многого. Мы начинаем бороться против внутренней пустоты, которая рождается от ощущения бессмысленности происходящего. Тогда мы увеличиваем рабочую нагрузку, количество встреч, совещаний, пьем больше кофе, больше едим или, наоборот, теряем аппетит.
Глубокое чувство опустошенности – естественные «пробелы в жизни» – порой очень неприятно. Поэтому обычно мы пытаемся их избежать или отвлечься, становимся зависимыми от чего-то. Часто в нас есть беспокоящая часть, которая, кажется,