Было место, куда она ходила чаще, чем в другие: длинная дорожка с внешней стороны стены, окружавшей сады и огороды. Вдоль нее тянулись оголенные сейчас цветочные бордюры, а сама стена густо заросла плющом. В одном месте темно-зеленый покров казался плотнее, чем везде, – как будто к нему давно никто не прикасался, – остальной плющ был аккуратно подстрижен, но здесь, в дальнем конце дорожки, выглядел так, словно его не стригли вообще никогда.
Это место Мэри заметила через несколько дней после разговора с Беном Уизерстаффом и, остановившись, задумалась: почему так? Она как раз стояла в раздумье и смотрела вверх, на длинный побег плюща, который трепал ветер, когда алый всполох промелькнул в воздухе, она услышала звонкий щебет и на верху стены увидела робина – красногрудого друга Бена Уизерстаффа, он сидел, свесившись вниз, склонив головку набок, и разглядывал ее.
– Ой, это ты! – воскликнула Мэри. – Это ты? – И ее вовсе не удивило, что она разговаривает с ним так, словно уверена, что он ее понимает и отвечает ей.
Он действительно отвечал: щебетал и чирикал, прыгая по стене, как будто что-то рассказывал. И госпоже Мэри показалось, что она понимает его без слов, как если бы он сказал: «Доброе утро! Чудесный ветер, правда? Чудесное солнце. Все чудесно, правда? Давай вместе почирикаем и попрыгаем. Ну, давай! Давай!»
Мэри начала смеяться и побежала за ним, скакавшим по стене и время от времени перелетавшим с места на место. Бледная, худенькая, низкорослая и некрасивая Мэри выглядела в этот миг почти миленькой.
– Ты такой хороший! Такой хороший! – кричала она, топая по дорожке и пытаясь чирикать и свистеть на ходу, хотя совсем не умела этого делать. Но робин, похоже, был вполне доволен и отвечал ей таким же чириканьем и свистом. Наконец, расправив крылышки, он стрелой взлетел на вершину дерева, уселся там и громко запел.
Это напомнило Мэри их первую встречу. Он раскачивался тогда на ветке, а она стояла под деревом. Теперь она вышла сюда другой дорогой, но дерево явно было тем же самым.
«Там за стеной сад, в который никто не может войти, – мысленно сказала Мэри. – Сад без дверей. Робин там живет. Как бы мне хотелось увидеть этот сад!»
Она побежала по дорожке до зеленой двери, через которую вошла в то первое утро, и дальше – до следующей двери, во второй огород, потом – во фруктовый сад. Подняв голову, она увидела верхушку дерева, росшего по другую сторону поперечной стены, и сидевшего на ней робина, который, закончив петь, принялся клювом чистить перышки.
– Это тот самый сад, – сказала она. – Я уверена, что это он.
Мэри пошла вдоль стены, тщательно осматривая ее, но обнаружила лишь то же, что и прежде: двери в ней не было. Она промчалась назад через огороды, выбежала на внешнюю дорожку и снова двинулась вдоль длинной, увитой плющом стены