Глава 2. Ведовство в истории
Ведовство, как и любое историческое явление, представляет собой сложный конструкт, который человеческий разум применяет к тому или иному событию. Этот конструкт менялся во времени двумя путями. Представление о колдовстве, которого придерживались современники этого феномена, претерпевало изменения: колдовство в XVI веке отличалось от колдовства в XIV веке. Менялась и концепция колдовства у историков. Только приняв во внимание разнообразные интерпретации и определения колдовства, мы сможем в полной мере понять этот феномен[48].
Именно таинственность ведовства заставила авторитетных историков обходить тему, отзываясь об этом феномене с излишней несерьезностью и скептицизмом, чтобы оградить себя от назойливых любителей острых ощущений или насмешек со стороны коллег. Бо́льшая часть работ на эту тему далека от научной строгости (ни об одной другой теме в истории не было написано столько бессмыслицы) и серьезности по отношению к феномену, который унес жизни сотни тысяч людей. Любопытно, что наиболее серьезные и скрупулезные работы по средневековому ведовству были написаны до 1905 года Генри Чарльзом Ли в Америке и Йозефом Хансеном в Германии; к сожалению, ни один из них не был профессиональным историком и не имел в своем распоряжении студентов, которые могли бы продолжить их работу.
XVIII век ознаменовался не только окончанием судебного преследования ведьм и колдовства, но и объединением критических методов эрудитской традиции с философией, из которого родилась современная историческая мысль. Следовательно, именно тогда появились первые критические исследования колдовства как исторического феномена, а не как одного из текущих событий. Рационализм того времени отрицал объективное существование колдовства и ведовства, а ведовские процессы приписывались суеверным заблуждениям и мошенничеству. Первая критическая историческая работа на эту тему на английском языке под авторством Фрэнсиса Хатчинсона с презрением отзывается о ведовстве как о продукте «языческих и папских суеверий», враждебных делу истинного, рационального христианства[49].
Работа