Дом Кобылина. Владимир Леонидов

Пётр поручил Фёдору Кобылину перенести несколько свёртков в сарай, ключи от которого были у сына Киста, Фрица. Дождь начал усиливаться и Пётр приказал побыстрее закончить порученную работу. Кобылин побежал за Фрицем и тот, взяв ключи пошел помогать Фёдору тащить свёртки. Вдруг, по середине дороги Фриц обнаружил отсутствие ключей, которые он заблаговременно прицепил к поясу. Вдвоём они стали лихорадочно искать ключи в длинной луже. Ключей нигде не было. Наконец Кобылин вспомнил, что ему частенько улыбалась удача находить разные предметы. Фёдор привязал свой ключ к поясу и вернулся назад; потом он снова пошёл по тому же пути и как бы случайно отцепил свой ключ от пояса. Со словами, – «чёртик, чёртик, поиграл и отдай!» Фёдор нагнулся к своему ключу и рядом с ним обнаружил в луже ключи Фрица. Как же они обрадовались тогда.

      – Какой же ты, Фёдор, смышлёный и ловкий! – вскричал Фриц. – Теперь уж мы быстро и внимательно перенесём эти свёртки.

      Фёдор улыбнулся своей маленькой победе и вспомнил, что со времён находки кольца Натальи Кирилловны ему частенько везло найти какую-либо потерянную вещь.

      Математические расчеты корпусов с элементами стандартизации судостроения очень занимали царя Петра и принудили его отправиться из Зандама, сначала в Амстердам, а затем в Англию.

      В Амстердаме Пётр пытался понять и описать голландскую технологию строительства кораблей, но местные мастера судостроения не спешили делиться с русским царём своими секретами. И опять Пётр оставил работать на верфи в Амстердаме своих волонтёров, наказав им высмотреть, заучить, а при случае и собрать сведения о всей возможной тонкости плотницкой и кузнецкой. Фёдор Кобылин, как и прежде, должен был делать корабельные блоки. Вечерами дивился Фёдор красоте Амстердама, его нарядными домами с островерхими крышами под красной черепицей. По тем временам Амстердам казался огромным, требовалось почти два часа, чтобы пройти его из конца в конец, пересекая полукружья каналов, на берегах которых высился этот город. Развернутый веером вокруг центра, ратуши и площади Дам, он был органично собран, не прекращая разрастаться. Гармоничность планировки составила, пожалуй, его самую привлекательную черту. Городские склады громоздились между перекидными сходнями и изящными арками мостов; они тянулись вплоть до самого центра богатых кварталов, их высокие здания смешались с домами купеческих старшин, выходившими и на улицу, и на канал, возле которых с юрких шлюпок, обслуживавших в порту суда, сваливали ящики, тюки, бочки и кадки. Город был окружен кирпичной стеной с почти тысячью арок, под сводами которых в невероятной тесноте ютилась беднота. Двадцать шесть ворот выходили на такое же количество улиц, которые вели в Старый город, где река Амстел разбегалась бесчисленными серебряными дорожками водных путей. Каждый час небо звенело от перезвона бесчисленных колоколов. Бой курантов стал в Голландии национальным искусством. Многие часы пользовались особой известностью,