7 августа на Верху толковали, что нашли подметное письмо: ночью придут потешные конюхи из Преображенского, чтоб побить царя Ивана Алексеевича и всех его сестер. Вечером Шакловитый распоряжается, велит собрать в Кремль 400 человек стрельцов с заряженными ружьями, но Фёдора Кобылина среди них уже не было, он затаился и решил ждать. Тогда же ещё 300 стрельцов собрали на Лубянке, троих денщиков своих послали к Преображенскому смотреть, куда пойдет царь Петр. Но распоряжения плохо исполнялись: денщики не шли к Преображенскому на указные места, на Лубянке не было сбора.
Далее наш рассказ пойдёт о Фёдоре Кобылине, пятидесятнике Стремянного полка – в 1689 году он разыскивался по делу о Фёдоре Шакловитом и его сообщниках Филиппе Фёдорове, Григории Силине и Петре Секетове.
Всё началось с того, что вместе с Шакловитым сестрица Петра Софья не могла удержать в повиновении некоторые солдатские и стрелецкие полки, не рисковавшие вступить в вооруженный конфликт с войсками, поддерживавшими Петра. По его вызову в Троице-Сергиеву лавру прибывали, во главе солдат и стрельцов, командиры полков. В их числе в Лавру явился и стрелецкий пятидесятник Фёдор Кобылин. Там стрелецкие начальники сообщили царю о тайном совещании, созванном Шакловитым, о его попытке произвести дворцовый переворот. Были переданы разговоры зачинщиков: Шакловитого, Елизарьева, Фёдорова, Силина, Секетова. Последовало требование выдать Шакловитого.
Апелляция Софьи к оставшимся в Москве стрельцам, призыв встать на защиту своего главного стрелецкого начальника успеха не имели. Правительнице пришлось выдать фаворита Федьку Шакловитого, и он был 7 сентября доставлен в монастырь, подвергнут допросу и пыткам и через пять дней казнен вместе с главными сообщниками. Петр по достоинству оценил верных ему стрельцов, с самого начала обеспечив их защитой, как свидетелей заговора, от разыскиваемых ещё собратьев, могущих мстить. Тогда, Наталья Кирилловна говорила сыну:
– Петенька, свет мой, прости этих стрельцов, теперь они за тебя живота своего не пожалеют. Прими их в своё расположение.
– Воля твоя, матушка, – шея Петра напряглась, глаза расширились, голова склонилась на бок, – думаю эти теперь не подведут, верны будут. Свежие силы сейчас ох как нужны. Сейчас нужно мушкетов ещё и огненного заряда к ним…
– Головка стала опять у тебя дёргаться, Петруша? – спросила Наталья Кирилловна сына. – Отдохнул бы ты теперь, будет всё воевать…
– Сейчас некогда, маманя, надо действовать, – Петр, слегка отодвинулся от царицы и посмотрел на неё большими круглыми глазами, – мы верных стрельцов приблизим и есть у меня мысли, как сделать, чтобы верны были по гроб жизни…
Уже тогда создался прецедент, наверное первой на Руси программы защиты свидетелей. Пётр (опасаясь за жизнь стрельца, вернувшего потерянное кольцо царице)