– Нет, дядя, пойдем поскорей к развалинам! Я больше не хочу ждать. Мне так хочется их увидеть. И всем, наверное, тоже!
– Ну, пойдем, Сонечка, пойдем, раз ты так настаиваешь. Только там все травой заросло.
Идти пришлось мимо заброшенного сооружения с рваными грязными обрывками занавеса. Тригорин просто не мог поверить тому, что он увидел.
– Это сцена стоит с тех самых пор, как ее построили для представления по Костиной пьесе?
– Да, это она.
Он взял Заречную за руку.
– Нина, смотри! Тогда занавес был белым, а теперь он серый, страшный! Ткань вся порвалась! Как это неприятно!
Войницкий согласно покивал головой.
– Да, Борис Алексеевич, занавес висит лохмотьями, никто его так и не снял.
– Но почему, Иван Петрович?
– Не до того тогда было! И кому это было нужно?
– Но вечером он, наверное, тут всех пугает?
– Каким вечером? В темное время суток здесь уже давно никто не ходит!
– Да? Не то, что раньше! Тогда у озера вечерами и ночами было весело. Костры жгли! Пели, хороводы водили.
Иван Петрович печально улыбнулся.
– Но то время безвозвратно ушло! И потом эту сцену с занавесом любят осматривать поклонники Константина Гавриловича, которые сюда приезжают. Взяли себе манеру, кусок ткани с собой забирать, поэтому он такой оборванный и стоит.
Заречная вздохнула, и в словах ее почувствовалась горечь.
– Ах, почему все это до сих пор не убрали? Сцену же хотели разобрать сразу после нашего представления. Почему? Я не хочу больше вспоминать про злосчастную мировую душу и Дьявола, который ее преследует!
– Нина! Успокойся.
Ирина обняла ее за плечи.
– Почему ты так разволновалась? Это же просто слова, написанные Костей. И потом все уже в прошлом!
– В прошлом ли? Ты думаешь, Ирочка, что все уже закончилось?
– Конечно.
– Было бы хорошо!
– А вот, наконец, и озеро!
Перед всеми раскинулась водная гладь, по которой бежали нешуточные волны.
– Дядя! Ну, где эти камни? Где? Мне кажется, я здесь каждый уголок знаю.
– Сонечка, озеро большое, все на нем знать невозможно. Притом тут столько спусков к воде!
– Дядя! Не мучай меня! Лучше показывай быстрей, где эти руины?
– Соня! Почему ты так разволновалась? Это всего лишь какие-то старые-престарые развалины! Вон там это! За сценой! Только будь осторожней, пожалуйста, Соня, она совсем обветшала, вот-вот обрушится!
Соня, приподняв юбку, двинулась в указанном направлении, Тригорин и Ирина последовали за ней.
– Соня! Видишь засохшее дерево у самой воды, это около него.
– Какое оно уродливое!
– Оно всегда было таким! А, помните, на нем раньше часто сидел орел.
– Он и сейчас на него прилетает.
– Ну, и где? Где развалины, дядя? Тут такая высокая трава,