С событий, описанных в перечисленных выше произведениях, прошло какое-то время.
– Ну, почему она все не едет? Почему? У меня больше нет сил ее ждать! Когда же она появится?
Так вопрошала Анна Сергеевна, нервно прохаживаясь жарким летним днем между колоннами просторного господского дома в Никольском, в котором она была полноправной хозяйкой, и бросая нетерпеливые взгляды на обсаженный ухоженными елями подъезд к нему.
– Ну, вот, наконец, она и приехала!
И совсем скоро к ней приблизилась ее приятельница Варвара Павловна Лаврецкая, одетая в изящное светло-серое платье с кружевами, после чего две редкие по красоте дамы бросились друг другу в объятия.
– Варенька!
– Анечка!
– Как ты хороша!
– И ты! Года над тобой совсем не властны.
– Над тобой, Варя, тоже. Но сколько времени прошло с тех пор, как мы последний раз виделись?
– Не важно!
– А ведь когда-то я была Анечкой Локтевой, а теперь уже второй раз вдова.
– Да что вспоминать! Когда-то я тоже была Варенькой Коробьиной, а не Варварой Павловной Лаврецкой, только вот, к моему большому сожалению, еще не вдова. Увы…
– А где же сейчас твой счастливец?
– Муж Федор? Скоро обещал быть. Но как приятно встретить свою подругу юности!
– Ой, Варенька, как хорошо, что ты приехала! Ты даже себе не представляешь! Я как узнала о том, что ты с мужем из Петербурга вернулась, сразу подумала, вот кто мою придумку оценит и немедленно послала тебе записку.
– Какую придумку?
– Сейчас все тебе расскажу и покажу, а пока попьем чаю, стол уже накрыт.
За чаепитием, которое было на террасе с другой стороны дома, Анна Сергеевна поведала, что, хотя в поместье она живет одна, к ней иногда приезжает ее сестра Катя с мужем.
– Ты ведь знаешь, что она вышла замуж?
– Да, слышала, за Аркадия Николаевича Кирсанова, кажется.
– Вот-вот! Ребеночек у них есть, милый такой малыш, но дело не в этом. Уговорила она меня устроить в поместье праздник. Лето же! А места здесь много. Фейерверки можно запускать, хороводы водить, песни петь. Словом, она своих подруг позовет, а я своих.
– И?
– Я согласилась, хотя какие у меня подруги? Одна ты, больше никого и нет. У меня же все друзья – мужчины. Поэтому я так обрадовалась, когда узнала, что ты в Лавриках.
– Ой, слышала я, Аня, о твоих здешних приключениях! У прислуги тайн друг от друга нет.
– Ну, и пусть болтают, зато я, между прочим, тоже знаю о твоих похождениях в Париже и Петербурге. Но я-то женщина свободная, могу себе позволить, не то, что ты…
– Но рассказывают…
– А ты не слушай! Мало ли что люди болтают!
– Но ведь Базаров все-таки умер!
– Евгений Васильевич? Так что с того? Заразился какой-то болезнью и умер, он же доктор.
– Ну, вообще-то ты права.
– Но как он был хорош! Такой сильный! Настоящий русский богатырь! Теперь таких нет, хотя… Вернемся к сегодняшнему представлению. Есть тут один холостой барин Андрей Петрович Берсенев, как говорят про него, ученый. Он долго жил в Германии и Франции, и есть в нем что-то такое эдакое… Словом, надеюсь, ты меня понимаешь.
– Понимаю, потому что я его тоже немного знаю.
– Да?
– Успокойся, я тебе не соперница! Я его теперь почти и не замечу. Потому что, когда я приезжаю с мужем в здешние места, я верная жена и примерная семьянинка, ведь ты же знаешь, что своих денег у меня почти нет, и я полностью завишу от Федора в этом вопросе.
– Да-да! Оставь Берсенева мне! Но я сейчас не об этом. А про то, уж как я его обхаживаю, что только не делаю, а в ответ от него полное безразличие. Представляешь, как меня это разжигает? Думаю, нет, все равно будешь ты моим или я не Анна Сергеевна!
– Но ведь он, говорят, любил Елену Стахову и, может быть, и сейчас еще ее любит.
– И что с того? Это давно было! Она влюбилась в Дмитрия Инсарова, впрочем, в него нельзя было не влюбиться, такой черноволосый болгарин, страстный, неукротимый, в чем-то даже дикий…
– Аня!
– Что?
– Ты и с ним была знакома?
– Совсем немного. Впрочем, потом он женился на Елене, увез ее из России и там за границей умер.
– Но говорят, что она возвратилась недавно на родину, ты это знаешь?
– Конечно, знаю, ну, и что? Ты сравни меня и эту Лену? Кто лучше?
– Конечно, ты.
– Правильно! И хотя мы с ней обе вдовушки, но я-то вдова веселая! Поэтому пойдем, Варя, скорее в дальнюю