Михаил сидел и смотрел на меня в недоумении. Он обернулся к Саше, так как достучаться до меня не было никакой возможности.
– Что с ним? – он пытался ухватить мою руку, но при этом сам чуть схлопотал по лицу. Оставил дальнейшие попытки.
– Тут работала его жена, – похоронным голосом бросила Саша. Она пробралась вперёд и села между нами. – Оставь его на несколько минут.
А мне было больно. Больно до глубины души. И эта душевная боль отзывалась болью вполне материальной, физической. По щекам текли влажные дорожки, а горло сжало в спазме.
Военный покачал головой и положил подбородок на руль, молча уставившись на заполняющее городские улицы «безмолвное веселье мира мёртвых» – силу инопланетного разума. Мою шею обхватили Сашины руки. Её голова уткнулась в моё плечо, ещё больше увлажняя и без того мокрую от крови и пота футболку. Так мы просидели ещё несколько минут.
Мои легкие сжались, со свистом выгоняя из себя воздух. Тело проткнули тысячи иголок. Очередной импульс, исходящий от монолита, напомнил об опасности, расположившейся в нескольких десятках метров от нас. С заднего сидения раздался крик Данила, но Саша тут же зажала ему рот ладонью, не дав возможности выдать нас. Глаза мальчика округлились и со страхом уставились на неё. Убедившись, что всё в порядке, я посмотрел вперёд. Туда, где с небес к руинам «Дирижабля» опускались шипы. Те из них, что уже успели опуститься, прижимались к земле под тяжестью нанизанных людских тел. Сияние, исходившее от них, как будто впитывалось в тела, из-за чего их кровеносные сосуды голубой сеткой опутывали всё пространство под кожей.
Взгляд остановился на женщине. Нанизанная, словно бабочка на иглу, запрокинув голову, невидящим взглядом она уставилась в нашу сторону. С каждым мгновением её глаза наливались голубым свечением. Волосы жертвы разметало по земле, а слабые порывы ветра то и дело подхватывали их и спутывали.
Вид изуродованного трупа выплеснул из меня новый поток эмоций. Я кинулся открывать дверцу. Не знаю, что я хотел сделать. Откуда-то издали до меня доносились крики Саши и Данила. Я не обращал на них никакого внимания.
Я открыл дверцу и увидел перед собой Михаила. И его лицо, искаженное в гримасе ярости.
Следующим кадром стал быстро приближающийся приклад винтовки. Удар. Боль.
Глаза закатались. Каким-то краем ускользающего сознания я ощутил падение на траву рядом с машиной. Мир заволокла тьма.
Первое, что услышал, были слова Михаила:
– Теперь до Химмаша топлива уж точно хватит.
Вояка захлопнул дверцу и защелкнул ремень в замке. Бросил:
– Саша, Максим очнулся.
Я открыл глаза, возвращаясь в реальность. За окном виднелось здание аквапарка. Справа от меня стояли узнаваемые высотки желто-белого цвета – граница Уктуса. Саша и Данил все так же сидели сзади. В моих ногах лежали огромные пакеты с едой и большая бутыль с водой. Моё тело туго сдавливал ремень