Последняя агония. Крики, боль, ужас, стоны, попытки предотвратить неизбежное… Все, как всегда…
Жизнь покинула тело вояки, не дав тому договорить. Внезапно он обмяк и замер недвижимо. Остекленевший взгляд уставился в потолок. Поморщившись, я смежил покойнику веки. Саша расслабила руки и застыла, осознавая то, что только что произошло. Потухшим взором она смотрела на труп. Теперь уже труп.
Не знаю, сколько мы так просидели, но, когда я в очередной раз моргнул, оцепенение спало. Я помог приподнять бездыханное тело и освободил Сашу из-под давящего мертвого груза. Она опустила ноги и уткнулась лбом в стекло. Слезы катились по её щекам в который раз за эту ночь. Я опустился на пол, измазанный по локти в крови и слизи. Подобрав кусок ткани, которым так и не успел воспользоваться, резкими движениями обтерся, после чего скомкал и отшвырнул прочь, неожиданно угодив прямо в ноги мальчишки.
– На наших руках умирают люди, не оставившие от себя ничего. Даже имен, – стирая слезы с лица, лишенным эмоций голосом произнесла Саша.
Как-либо ответить, подобрать подходящие слова, не смог никто. Я приподнял тело нашего безымянного пассажира и придал ему наполовину вертикальное положение, привалив к дверце. Сев между ним и Сашей, уставился вперёд, через лобовое стекло, мысленно прикидывая наше местоположение. Мы снова выехали на 8 Марта, объехав нагромождение раскинувшегося слева от нас «Чкаловского» рынка. Дорога впереди была чуть менее преодолимой. И только голубые «фонари» раскачивались под слабыми порывами ветра, играя в необъяснимые пятнашки. В этом хороводе мы оказались лишним предметом, нарушающим своим присутствием этот завораживающий своей холодностью ритуал.
Позади нас в очередной раз раздался гул. На секунду показалось, что сердце остановилось и замерло, но тут же ощущение отступило, оставив необъяснимое напряжение во всем теле. Саша сложила руки крестом и настороженно всматривалась во тьму за окном, словно боясь повернуться ко мне и поймать взглядом мертвеца. Михаил маневрировал между столбами, которые плыли в нашу сторону. Казалось, их как магнитом притягивало к машине.
Осмотревшись, мы заметили, что их путь пролегал в обратную сторону, а мы были лишь препятствием на этом сказочно-головокружительном шествии. В нескольких сантиметрах от нас проплывали лица людей, охваченных бледно-голубым свечением. Мы почти вжались друг в друга, стараясь смотреть только вперёд, дабы отгородиться от окружившего нас калейдоскопа адской клоунады.
Неожиданно улицу осветил ярко-белый свет, в границе которого оказалась наша машина. Ослепительный белый свет не давал что-либо разглядеть вокруг, заставляя жмурить глаза. Саша крепко сжала мою руку и что-то бормотала себе под нос, словно молитву. Оглушительный рев, что был намного громче звуков, исходящих со стороны центра, ударной волной свалился откуда-то сверху и вдавил нас в сидения. Шины начали свистеть, прокручиваясь на месте. Запахло жженой резиной. В это же время машина неумолимо вдавливалась в асфальт. Металлическая