«Как хорошо, что я одет во всё мокрое. Это же надо так случиться, что дождик напрасно старается!» – Василий просто цвёл от восторга и простоты такой мысли. Но…
– XXVI —
Не для него сошла гроза. Он это осознал вдруг. Он просто заелся, захандрил, или что там бывает в определённые периоды? «Нет, глупости всё это. Вот она, гроза. Вот он я под всеми её молниями. Вот он, ливень, и я весь как есть, в его потоках. Где же тут хандра? Как может хандрить лебедь, что высиживает своих будущих детей? Как может хандрить тот, кто охраняет лебёдушку? А куда от этого спрячешься? Под чужой навес? Молния покажет в разрезе света, что там и как, а ты под чужим навесом? Нет. Мои мысли, мои дела, мои желания – это то, что есть я сам. Я сам себе и лебедь, и лебёдушка. И неважно, что не все из них осуществятся. Важно то, что под грозой, в молниях и под проливным дождём я берегу свои мысли, как лебёдушка будущих птенцов в дальний полёт», – такие наивные мысли, конечно, промелькнули бы в сознании иного человека со скоростью молнии и угасли одновременно с всполохом, но…
– XXVII —
У подъезда остановилась машина. На ее багажнике, над крышей, был закреплён двуспальный матрас, обёрнутый в целлофановую плёнку. Фигура показалась знакомой. Дама «слегка за бальзаковский» вышла из машины и начала под ливнем освобождать матрас от ремней крепления. С этим она справилась быстро, а потом совсем растерялась. Вдруг поняла, что одной ей не справиться с ношей. Она даже с крыши снять не сможет. А в подъезд как занесёт? А на пятый этаж без лифта? Она села на корточки и заплакала под проливным дождём.
Глава 6 – Надежда
– XXVIII —
– Надя? Чернова? Это ты?!
– Вася? Неужели Он существует?..
– Кто он?
– Да есть там один… Помощник. Давно уже не Чернова… была. До этого вечера. И Козловой была, и Роговой. Все оправдали себя.
– Давно?
– Да, через год, как ты меня бросил. Помнишь?
Забыть это у него не получилось. Он пронёс те воспоминания через долгие годы, не расплескав из полной чаши ни капельки из их общего невинного прошлого.
* * *
Тот май выдался на редкость тёплым. Надвигалась зачётная сессия, а ум уносило по ветру, как зонтики одуванчиков с лугов. Надя встретила его после лекции. Лекция была последней для него в тот день: что-то из оптики – кольца Ньютона, радуга… Ерунда, в общем. Она попросила помочь ей по программированию. «Уже третья за помощью ко мне. Опять этот Фортран. Что со мной не так? Почему всё внимание ему, Фортрану?» – Василий недоумевал.
* * *
В оврагах села Коломенское – теперь это давно Москва – царило майское раздолье. Везде