– Вас что, из дома выгнали, а Вы счастливы?
– Почему Вы так решили?
– Грязный, неопрятный, пропахший, колени все в чём-то, словно искали что-то на земле. А на лицо даже симпатичный…
– А меня, может, жена выгнала. Велела: «Катись, куда хочешь!» – и пинком под скворечник. Вот я и испачкал колени, пока дощечки собирал.
– Не похоже.
– Почему это не похоже?
– Счастливый Вы слишком и гармоничный.
– А у Вас есть тут поблизости туалет, чтобы я мог умыться и побриться? Терпеть не могу щетину на лице носить. Мне же на работу скоро.
– Есть. Моя смена через пятнадцать минут кончается. Подождёте? Я близко живу.
– А не боитесь?
– Чего?
– Что я к Вам прилипну, прикиплю. Я влюбчивый. Дурная привычка. Правда?
– Если что, и я смогу с лестницы спустить под скворечник.
– Но хоть побриться дадите?
– И чаю.
– Нет, лучше кофе.
– Вот, уже начинаем спорить.
Она заулыбалась, а он отправился на выход – пережидать эти пятнадцать минут, оставшиеся от её смены. Не зря так громко этим утром пели птицы. В этот момент он даже не вспомнил про Таю. О копоти на её потолке напомнили грязные брюки на коленях и что-то ещё – что-то важное: именно то, что заставило обратить его внимание на неё тогда. Он погрустнел и перестал слышать весенний гомон птиц…
– XVIII —
Асфад прижал Варру к себе. Она впилась зубами в его плечо, а он, вместо того, чтобы отстранить её, только крепче вжал в себя. Её дикий крик был услышан врагами. Замелькали факелы в руках безжалостных всадников. Варра обмякла и ушла в себя. Медлить было нельзя. Единственное укрытие – это арык, что живительной артерией тянулся от Амударьи к их Ассару и другим городам. Всадники приближались. Асфад успел срезать две тростниковые трубки и упасть с Варрой в чёрные воды арыка.
Варра пришла в себя и мгновенно осознала всю опасность, что грозила ей и Асфаду из-за её крика в ночи. Она поняла, что не может дышать, но, не желая выдать себя, начала жадно глотать эту воду. Асфад вытолкнул её на поверхность, она глотнула воздух и ожила. Тёмная вода схоронила их от чингизидов.
– XIX —
Квартира панночки – а жетон на груди подсказал, что её зовут Лариса, – оказалась типовой хрущёвской трёшкой: входная дверь, коридор в большую комнату, первый поворот направо – туалет, ванная и кухня в пять квадратных метров. «Словно и не уходил из дома», – грустно подумал Василий.
– Туалет, ванная – вот. Кухня там. Сейчас сделаю кофе.
Лариса устало пошла на кухню, а Василий занялся собой: посетил туалет, а потом перебрался в ванную. На раковине нашёл мыло, хорошо напенил руки и нанёс на лицо. Зубами разорвал упаковку одноразовых бритв, достал первую попавшуюся и приступил к соскабливанию суточной