Глава 5
"Я не должен спать, сон это тьма, а тьма это смерть, значит сон это смерть. Она не придет за мной, если я не буду спать, никто не отопрет дверь и не впустит ее, пока я не сплю", – мысли выстраивались в голове в хаотичном порядке, я клевал носом, веки словно налились свинцом, меня тянуло вниз, но я держался, как мог. Воспоминания о жене не давали мне покоя, они проскальзывали в голову, и, стоило мне отвлечься или расслабиться, как перед глазами появлялся ее силуэт. Я гнал его от себя, я старался думать о чем угодно, лишь бы не впустить её снова и вскоре я поймал себя на мысли, что уже несколько минут бормочу себе под нос одни и те же слова. На улице, помимо непроглядной тьмы, стояла тишина, такая, что я слышал собственное сердцебиение. Никто не спал, но было очень тихо. Никита и Ольга, обнявшись, грелись возле печки и о чем-то шептались. На старинной железной кровати расположились жена бригадира с сыном, в углу за печкой собралась компания из парней и двух девушек. Они негромко переговаривались, и судя по вздохам, парни рассказывали, что они увидели на улице. Я сидел у окна, и когда мои глаза не слипались, пялился в него как зачарованный. Эта тьма пугала меня, заставляла мое сердце сжиматься от ужаса и биться чаще.
Полина долгое время была в своей комнате, я думал, что она заснула, пока не услышал тихие шаги по коридору. Это точно были ее шаги, дед еле передвигал ноги, и его шаркающую походку было слышно в другом конце дома.
Девушка подошла ко мне и опустилась на пол. Я отвернулся, не желая слушать очередные соболезнования. Они не приносили никакой пользы или облегчения, а делали только хуже. Я не мог даже смотреть на людей, родные которых в отличие от Марины либо остались живы здесь, либо где-то вдалеке от ада, с которым мы столкнулись.
– Вам надо поесть, – тихо сказала Полина. – Артем…
Я встрепенулся. Хоть соболезнований не прозвучало, слышать собственное имя из женских уст было так же невыносимо, как воспоминания о жене.
– Я не хочу, – сухо ответил я.
– Я понимаю, но…
– Спасибо, большое спасибо тебе, что выпустила нас, накормила и… но я правда не хочу.
– Хорошо. – Девушка отступила, но осталась сидеть рядом со мной. Я ждал, что она начнёт со мной разговаривать, но она молчала.
Разговоры совсем стихли, я услышал тихое всхлипывание, взглянул на жену бригадира и понял, что это не она. В переливающемся свете от печки её лицо казалось размытым и одновременно спокойным. Я бы сказал, слишком спокойным для той, что накануне пережила смерть мужа. Когда Полина впустила ее и сына, я не обратил внимания на нее, мальчик плакал, она его успокаивала, выглядев расстроенной и напуганной. А теперь словно ничего и не было. Либо она впала в оцепенение. Словно уловив мои мысли, Полина встала и подошла к ней. Я прислушался.
– Я