И тогда я подумала о нашей ситуации – двое детей на удаленке и один в подгузниках – как о новом пазле, который надо обязательно собрать. Неужели я не смогу сделать это?
В первый же день школьная онлайн-платформа зависла. Мы жали на кнопку обновления, ждали и входили в десять разных сессий Zoom. Потом Руби решила покрутиться на вращающемся стуле и опрокинула iPad – наушники выдернулись из него и упали на пол. Я поправила стул, заново подключила наушники, кивнув в знак извинения учительнице, и в этот момент увидела, что дочка строит экрану рожицы.
Клэй, второклассник и перфекционист, дулся. Когда у него спросили, какое у него любимое время дня, он написал: «Никокое». Я чуть было не заставила его исправить ошибку, но потом передумала. Ведь это была правда.
– «Никакое» пишется через «а», – через некоторое время все же сказала я.
– Мне не нравится во втором классе, – ответил он, глядя на меня заплаканными глазами.
В середине недели я купила большую упаковку палочек Nutella и заменила один вегетарианский перекус на сладкий. Дети были в восторге. После утренней прогулки я включила на телефоне песню Тейлор Свифт.
– Потанцуем? – предложила я, стараясь изобразить голосом как можно больше радости.
Девочки тут же вскочили. Клэю не хотелось танцевать, но он смеялся вместе со всеми. Танцы и смех. Эти кусочки пазла мне получилось совместить.
Разумеется, веселье не исправило ситуацию. Мэйв любила танцы, но ей хотелось, чтобы я уделяла ей все свое внимание. В прошлом году, когда Мэйв ходила в ясли, она была гораздо более самостоятельной. Но теперь, спустя несколько месяцев после начала пандемии, она плакала, если я передавала ее мужу во время купания.
В первые недели учебы я хотела быть рядом со старшими детьми. Признаюсь, помимо всего прочего, я надеялась немного подслушать. Мне было интересно узнать, чему они учатся и как ведут себя во время видеоконференций. И вот мы с Мэйв расположились в импровизированном классе вместе с Руби и Клэем, но мне все никак не удавалось заставить ее замолчать. Я предлагала ей фломастеры, бумагу, наклейки и даже планшет с установленными на нем приложениями для малышей. Я прикладывала пальцы к губам, напоминая, что нужно говорить шепотом.
Но Мэйв было не до веселья. Она вопила. Она кидалась клейкими карандашами и перевернула декоративную миску с бубенчиками, которые обычно ей так нравилось перебирать. Она уронила планшет Руби во время занятия по Zoom. И наконец, она забралась под стол и не хотела оттуда вылезать. Откровенно говоря, эта часть пазла поставила меня в тупик.
– Не знаю, как мы выдержим целый год, – пожаловалась я своему мужу Полу на четвертый день.
– Подожди немного, – ответил Пол. – Скоро Клэй и Руби станут самостоятельнее.
«Возможно, это так, – думала я на следующее утро, наполняя бутылки водой, – но Мэйв все равно будет устраивать истерики при каждой попытке ее увести».
Пережить пандемию мне было легче, чем многим родителям, связанным обычным