– Добрый вечер! – произнёс наигранно вежливо мужчина.
Кава промолчала.
– Простите, можно вас спросить? – снова спросил мужчина.
Кава обрадовалась: вероятно, мужчина хочет спросить время – и вежливо ответила:
– Да.
Но вопрос, который последовал, просто сразил Каву наповал.
– Любуетесь закатом?
Тут Кава почесала затылок, почесала нос, скорчила гримасу, нецензурно выразилась про себя и ответила:
– Да, наслаждаюсь закатом! А вам что нужно?
Кава посмотрела на мужчину. На неё смотрели изумрудные глаза, но взгляд уже был потускневший. Перед ней стоял неухоженный, в неопрятной одежде мужчина. На нём была джинсовая кепка, а из-под кепки выглядывали тонкие пряди.
Каве вдруг показалось, что прошли годы и что тот молодой альфонс уже постарел и вот вновь стоит перед ней. Только волосы в молодости были кудрявые и чёрные, а теперь вот редкие и седые. «Длину волос он сохранил», – успела заметить Кава, прежде чем мужчина пискляво произнёс:
– Хороший вопрос! Хотел узнать, есть…
– Тихо! Слышите! – перебила альфонса Кава.
– Что-о-о? – писклявым шёпотом спросил старый альфонс.
– Спускаются СУМЕРКИ!
Старый альфонс чуть растерялся, он прямо и не ожидал такой быстрой победы. Он замурлыкал, показывая коготки, чтобы заинтересовать, не догадываясь, что «долбаный древний приём» с ней не пройдёт.
– Я могу предложить вам больше, чем сумерки… – замурлыкал мужчина.
Альфонс явно вызывал отвращение. Каве захотелось нецензурно выразиться вслух, но из уважения к СУМЕРКАМ она тихо сказала:
– Да пошёл ты…
Она чувствовала, что потускневший взгляд провожает её. И Кава пожалела его, несмотря на то, что её реально тошнило от пожилого альфонса.
«И всё же… почему?» – задавала она себе вопрос. Она хотела понять, что с ней было не так или что в ней было такое, что привлекло внимание мошенников.
Наивная Кава не понимала, что привлекла внимание мошенников поникшими плечами. Мошенники – они как хищники: сразу видят слабую жертву. Слабость Кавы была заметная, которую не спрячешь за чёрными очками.
– Сто, девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь, девяносто шесть, девяносто пять… Восемьдесят, семьдесят, шестьдесят, пятьдесят, сорок, двадцать, ноль, – считала Кава вслух. – Какая интересная цифра – ноль. Всё возвращается к нолю или к нулю? И разве бесконечность не состоит из двух нулей, раз всё возвращается к нулю? – придумывала Кава новые мысли, пытаясь преобразовать и унять бушующий в ней гнев.
Она шла и думала, что задание Чышь не выполнила. Каве было стыдно, что не сумела проявить доброту к тем, кто ей неприятен. Она шла и думала, и вдруг заметила, что кто-то сломал ветку тополя и тут же выбросил. Кава оглянулась