– Как же долго ты идёшь! – услышала она знакомый голосочек! И не успела Кава обрадоваться, как снова голосочек воскликнул: – Держись!
И одним взмахом Чышь и Кава оказались на ветке тополя.
– Кава, ты молодец, справилась с заданием! – сказала Чышь, едва слышно хихикнула себе под носик и спросила: – Кава, а на хвостике твоей оранжевой барашки репейник случайно оказался?
Кава не нашлась сразу, что ответить, она не могла поверить, что проказница Чышь заигрывает с ней. Ведь для Кавы главное было сейчас отогнать тьму и мрак – мрак и тьму, которые окутывали её.
И хотя Кава готова была на любое безрассудство и ребячество, она растерялась и не знала, что ответить. А маленький зверёк с умилением посмотрел на Каву и, пугливо оглядываясь по сторонам, приступил к третьему заданию.
– Кава, в человеке каждый день рождаются сотни десятков новых клеток. Ты знала об этом?
– Задание номер три. Обновить количественные клетки в качественные. И любить…
Чышь исчезла, и вместе с Чышь исчезли игры разума и воображения. Каве стало очень тоскливо. Ведь сейчас меньше всего Каве хотелось любви. Сейчас её разум и душа пребывали в полной гармонии – в нежелании любить.
Порывы осеннего ветра сдували тополиные листья с неказистых ёлочек, оголяя ветки. И ветки ёлочек, покрытые жёлтой листвой, были менее мохнатые и густые. И Каве показалось, что голые веточки несчастны и забыты самой Природой. Она невольно сравнила себя с оголёнными еловыми ветками: на всё воля Природы.
И, несмотря на всё кажущееся вокруг, Кава вновь недвусмысленно приняла реальность происходящего. И вновь поспешила домой с мыслями: «Надо что-то делать! Про моё нежелание любить знает Чышь. Персонаж из другого мира!»
Все последующие дни Кава повторяла вслух и про себя, словно мантру: «Ты должна обновить количественные клетки в качественные. Ты должна обновить количественные клетки в качественные. Думай, Кава. Думай, если хочешь жить!»
В Каве талант любить был заложен Природой при рождении. Но сейчас у Кавы был один ответ: «Мамы нет. Больше некого любить. Больше не хочу любить!» И когда Чышь сказала: «…и любить», Кава растерялась. Чышь призывала Каву идти вперёд. И Кава понимала: без любви мрачное зло победит. Но ей было горько и тоскливо. Горько, что жизнь продолжается. Тоскливо, что надо любить без мамы. Кава задумалась о еловых веточках: «Смогут ли они восстановиться, хватит ли им света и воздуха, чтобы восстановиться?» Мысли о неказистых ёлочках придали ей сил, и несчастная Кава с усердием стала говорить вслух и про себя: «С любовью беру стакан, готовлю чай. С любовью принимаю душ, одеваюсь. С любовью смотрю на небо. С любовью иду. С любовью возвращаюсь. С любовью…»
И снова мурашки по коже – предвестники чего-то стоящего, чего-то необычного. Вот и у Кавы пробежали мурашки по коже.
– Да-да,