– И почему я вдруг должен ими торговать?
– А почему не должен? Это наверняка приносит хороший доход.
– Я законопослушный гражданин.
– Одно другому не мешает.
– Я играю в хоккей.
– А что, хоккеисты не могу торговать людьми?
Вижу, как с его губ срывается усталый вздох.
– Я не торгую людьми.
– А если бы торговал, то признался бы?
– Вряд ли.
– Видишь. Значит, ты все еще можешь быть хоккеистом, который торгует людьми.
– В теории, могу. На практике же – нет. Я тебя успокоил?
– Не особо.
Он издает смешок, пока я внимательно разглядываю его.
Кудрявые взъерошенные волосы каштанового цвета. Острые скулы и идеально ровный нос, будто его никогда не ломали. Четкая линия челюсти, которая делает его лицо мужественным. А еще у него длинные ресницы, обрамляющие светлые, как ледышка, глаза.
На нем белая футболка, которая облегает широкие плечи и просто гигантские бицепсы. Его руки украшают черные рисунки, а на пальце левой руки я замечаю обручальное кольцо.
Так он еще и женат. Интересно. Теперь я доверяю ему еще меньше.
– Ты не похож на хоккеиста.
– Почему же?
– У тебя красивые белые зубы и ровный нос.
– У меня много денег. Я в состоянии сделать себе зубы и выровнять нос.
– Ага. Попался! – восклицаю я и тыкаю в него пальцем. – Ты признался, что богат.
– Да. Это плохо?
– Ты торгуешь людьми. Иначе откуда у тебя столько денег?
– Ты пила в баре или ты всегда такая… эксцентричная?
Хмурюсь.
– Фу, какой же ты душнила. Я сделала пару глоточков вина.
Он смеется.
– Ой, ладно, пару бокалов! – тут же добавляю я. – Бутылку! Ладно, бутылку! Что, теперь я не подойду для того, чтобы меня разобрали на органы?
– Я не знаю критерии отбора на органы, но можешь взять мой телефон и погуглить.
Здоровяк кивает в сторону своего телефона, лежащего между нами, и я вскидываю бровь.
– Пароль: один, восемь, восемь, один.
– Вот так просто разрешишь мне порыться в твоем телефоне?
– А почему нет?
– Не знаю… вдруг я увижу, какое порно ты любишь.
– Я как-нибудь это переживу.
Хмурюсь.
– А если я наберу 911 и скажу, что ты меня украл?
– Тогда я остановлю машину посреди дороги, и ты покинешь мой салон.
– Оставишь меня одну на безлюдной дороге?
– Если ты попросишь, то да.
– Бессердечный.
Он фыркает.
– А ты не боишься, что после запросов о продаже людей на органы тобой заинтересуется ФБР?
– Нет, – сдерживая смех, произносит он.
– Ты чокнутый.
– Ты собираешься искать информацию о торговле людьми, но чокнутый из нас двоих я?
– Да, – киваю я.
Звонкий