– Давайте все-таки закончим каким-нибудь оптимистическим примером, если он есть,
– Вы правы! Нельзя терять оптимизма. Даже в самые худшие времена нас с французами всегда выручало одно спасительное средство – культура. Несмотря ни на что, русская, российская культура по-прежнему сохраняет влияние во Франции. Позвольте одно личное отступление. Во время одной из командировок в Париж, где я провел два месяца, мне предложили «студию», в которой почему-то не оказалось ни Интернета, ни даже телевизора. Правда, квартира находилась в Латинском квартале, с его неповторимым микроклиматом.
В моем распоряжении был только старый радиоприемник, через который вечерами, когда не был в гостях, я слушал полюбившуюся мне музыкальную станцию «Radio Classique». И что меня тогда поразило – до 25 % звучавшей музыки составляли или произведения русских композиторов, или исполнителями были наши музыканты – как здравствующие, так и ушедшие – Рихтер, Гилельс, Ростропович…
Рискую показаться пафосным, но я испытывал чувство гордости за нашу великую культуру и ее хранителей.
Пространство культуры, не знающее национальных границ и не подверженное санкциям, нельзя уничтожить. Можно ввести экономические санкции, разорвать (денонсировать) любой договор, любое соглашение, но не культурные обмены, если, конечно не впасть во времена «санитарного кордона» и холодной войны. И в этом смысле наши контакты с французскими коллегами по линии исторической науки – это тоже важный элемент культурного взаимодействия России и Франции.
Ну а если вернуться к политике…
История убедительно показывает: не бывает вечных врагов, тем более что мы с Францией не противники. Вспомним. Франция с XIV века сто лет вела войну с Англией. На протяжении почти всего XVIII века опять воевала с той же Англией на морях и в колониях. Историческое противоборство двух стран продолжил Наполеон. Далее – 250 лет Франция противостояла Габсбургской империи с XVI века, и вплоть до середины XVIII-ro. Но все это прошло, как прошли 70 лет непримиримой вражды Франции и Германии. Миллион триста тысяч французов полегли на полях Первой мировой войны – такого вообще никогда не было в истории Франции, почему Первая мировая у французов и называется «Великой войной», «La Grande guerre». Потом – нацистская оккупация Франции. Но и это прошло. В наше время трудно найти в мире более тесно связанные между собой государства, чем Франция и Германия.
Поэтому я думаю, надо просто набраться терпения и работать на сближение, на преодоление противоречий и разногласий, а не накапливать и не предъявлять взаимные претензии. Мы, историки – не прокуроры, а, скорее адвокаты российско-французского диалога, а возможности для развития такого диалога, безусловно, сохраняются.
1717–2017: Итоги и уроки
Выход очередного сборника «Россия и Франция: XVIII–XX века» совпадает с памятным рубежом в истории российско-французских