Это выглядело логично. Спасательный отряд атаковал явно превосходящего по силам противника. Похоже, Скиталец попал к каким-то партизанам, прячущимся в потемках, куда другие боятся залетать. Народ, ведущий разбойный образ жизни?
Но как люди из этого народа вообще угодили в плен? И если они так живут постоянно, почему не адаптировали свои корабли к дождям, почему продолжают мокнуть?
Зайдя в тупик, Скиталец отбросил все предположения, вернулся к тому, что знал наверняка, и начал заново, методично и логично. В этом отношении он ничуть не изменился – искал статистические и иные обоснования, даже если друзья смеялись над ним. Спустя много лет по-прежнему оставался собой. Как металл, из которого выковали топор, формально остается тем же веществом.
«Эти люди – не разбойники, – решил он. – Они беженцы. Подались в бега после нападения той большой группы, а теперь впервые рискнули атаковать сами, надеясь освободить друзей».
Пусть это всего лишь рабочая версия, но есть ощущение, что он на верном пути. А вот чего он не может понять, так это зачем похитили очага. Для экспериментов или…
«Я идиот», – подумал Скиталец, обратив внимание на пилота, на черную с серебром косу, переброшенную через плечо.
Лицо девушки было более молодой копией лица привязанной к заднему сиденью женщины. И глаза у них оказались одинаковые, светло-зеленые. В его родном мире это бы означало принадлежность к аристократии.
Женщина-очаг приходилась его спасительнице родственницей. Скорее всего, старшей сестрой, учитывая разницу в возрасте. Следовало догадаться раньше. На этих людей напали, взяли пленных, и некоторых постигла жуткая участь. Одну из них удалось спасти. Опасная затея: связанная продолжала рычать и вырываться, а уголь в ее груди пылал кроваво-красным в темноте.
Но кто он такой, чтобы судить? Его дело – угнать корабль и добыть достаточно мощный источник энергии, чтобы убраться с этой планеты. Впрочем, сначала он позволит девушке накормить и напоить себя в благодарность за спасение ее шкуры.
Они летели все дальше во тьму. Скиталец ощутил момент установления Связи, но окончательно убедился в этом, когда пилот заговорила по рации.
– Маяк? – вызвала она. – Я дозорный, запрашиваю координаты.
– Ребека? – раздался мужской голос. – Ребека Спас, это ты?
– С вашего позволения, – сказала Ребека, – это я. Код допуска – «Благодарность-тринадцать».
– Рад тебя слышать, девочка, – ответил собеседник. (Скиталец с трудом разбирал слова за воем ветра.) – Божий Дар с тобой?
– Нет, он погиб. – У Ребеки перехватило горло, когда она произносила эти слова.
На канале повисла тишина. Наконец мужчина снова заговорил:
– Да найдет его душа путь домой. Мои соболезнования, Ребека.
– Мой брат добровольно пошел на этот риск, – сказала она. – Как и я.
Слезы