Барышня смотрела на него с удивлением. Неужели он это серьезно? Он не только предлагает ей отдать все брильянты, но и самой сдаться правосудию? Да понимает ли он, чем это чревато для нее? Ее посадят в тюрьму на много лет, на волю она выйдет уже старухой.
Загорский кивнул. Он все продумал: они оформят явку с повинной. Приговор в этом случае не будет слишком суров, возможно, она даже отделается условным сроком.
Мадемуазель Мари только головой покачала.
– Вы не знаете египетских законов. Ни о каком снисхождении не может быть и речи.
– А если вас будут судить во Франции?
– Все равно. Чего ради мне менять богатую и свободную жизнь на тюремную камеру с мышами и тараканами? Только затем, чтобы какой-то мальчишка из далекой России потешил свое самолюбие? Нет, никогда.
Видно было, что Загорский изумился.
– Но что же вы намерены в таком случае делать? – спросил он.
– Все очень просто, – отвечала она. – Вы останетесь здесь, а я уйду. И никто меня не удержит.
Рука ее скользнула в сумочку и в следующую секунду показалась наружу. Теперь она сжимала маленький короткоствольный револьвер, который глядел прямо на Загорского.
– О, – сказал тот с любопытством, – кажется, это «Уэбли» номер 2, знаменитый «бульдог». Это ведь новинка, о ней писали в газетах. Позвольте, я взгляну…
И он, привстав с кресла, с горящими, как у мальчишки, глазами, потянулся к револьверу.
– Сидеть! – негромко велела она, и стволом указала ему обратно на кресло.
– Ах, да, – спохватился Загорский, – я совсем забыл.
Он опустился в кресло и нахмурился, не глядя на Мари. Похоже, он о чем-то напряженно думал. Однако она не намерена была ждать, пока он до чего-то додумается.
– Ключи! – сказала она.
Он кивнул рассеянно. Да, конечно, ключи. Вот только с ключами загвоздка. Ведь если он отдаст ей ключи, она наверняка попытается сбежать.
– Не попытаюсь, а сбегу, – сказала мадемуазель, сурово нахмурившись, от чего, кажется, сделалась еще более очаровательной.
Он печально покачал головой. Нет, не сбежит, а именно попытается. Все дело в том, что на улице ее ждет наряд полиции – об этом побеспокоился он, Загорский. Полицейские уже взяли ее сообщников и ждут только окончания их разговора, чтобы арестовать мадемуазель Мари. Она попытается уйти, они начнут стрельбу и, вне всякого сомнения, убьют ее.
– Откуда здесь полиция, вы блефуете, – сказала она неуверенно.
Он только руками развел: нельзя же быть такой недоверчивой! Саад Сидки временно назначил его комиссаром каирской полиции с соответствующими полномочиями. А как бы иначе он убедил старика Блюма уступить им его собственный кабинет?
– Так что мне делать? – вскричала