Писатель Геннадий Иванов: «Обычно говорят о пророческом смысле стихотворения Гумилева «Рабочий», в котором поэт предсказал якобы свою гибель от рук «рабочего», то есть пролетариата, революции. Но строго-то говоря, это стихотворение о немецком рабочем, который отливает пулю…
Хотя все-таки и это стихотворение надо отнести к пророческим стихам поэта: слово так или иначе исполнилось».
Среди вероятных мест упокоения Гумилева упоминаются район станции Бернгардовка, Ржевский полигон, излучина реки Лубья. Массовые расстрелы проводились здесь питерскими чекистами и до 21-го года и после. Уже в наше время поисковики нашли несколько братских могил, точнее, ям с останками. Также в большом количестве обнаружили стреляные гильзы от японской винтовки «Арисака». В Первую мировую такие винтовки поставлялись в несколько стран, в том числе и в Россию, поскольку не хватало трехлинеек. Известно, что «Арисака» с 1918 года использовались расстрельными командами ВЧК. В архиве обнаружился документ, в котором говорится, что на складе Ржевского полигона хранятся патроны для винтовки «Арисака», в скобках указано – «подмоченные». У них даже нормальных патронов не нашлось для гения русской поэзии!
Будь стихотворение Николай Гумилева насквозь, до деталей провидческим, там, наверное, был бы другой финал: «Это сделал в робе светло-серой / Невысокий желтый человек». Японец…
Домой, в Россию!
Фронтовая карьера кавалериста закончилась для Гумилёва неожиданным образом.
«Я уже совсем собрался вести разведку по ту сторону Двины, как вдруг был отправлен закупать сено для дивизии» (из письма к той же Ларисе Рейснер, 22 января 1917 года).
Но вместо закупок сена поэт оказался… на Сене. В Париже. Его целью было перевестись на Салоникский фронт, где сражался Русский экспедиционный корпус. Корпус воевал в Греции и во Франции, оказывая помощь союзникам.
Но после Февральской революции 1917 года начинается невиданное разложение русской армии, все сыпется. Вскоре Русский экспедиционный корпус был расформирован.
В Париже некоторое время Гумилев служит в качестве адъютанта при комиссаре Временного правительства. Но в октябре, после большевистского переворота, нет уже ни того правительства, ни его комиссаров.
В конце января 1918 года Гумилев оказывается в Лондоне, где еще работает Русский правительственный комитет – осколок рухнувшей империи, собственно уже никому и не нужный. Туда-то его и устраивают в шифровальный отдел. Хватило двух месяцев, чтобы поэт почувствовал отвращение к этой работе.
Свой выбор он сделает вопреки вот этим строкам о нежелании «вернуться к отчизне»:
Очарован соблазнами жизни,
Не хочу я растаять во мгле,
Не хочу я вернуться к отчизне,
К усыпляющей, мертвой земле.
Пусть высоко на розовой влаге
Вечереющих горных озер
Молодые и старые маги
Кипарисовый