В течение следующего дня она проехала весь Иллинойс и через Миссисипи – в Сент-Луис, и никто не покушался на нее. В тот вечер, однако, Сефира предпочла навестить Лизу непосредственно в ее машине, и если это и не назвать в прямом смысле физическим нападением (хотя, очевидно, Сефира могла парализовать ее, пусть и ненадолго), то вполне – радикальной эскалацией ее кампании психологического давления. Интересно, гадала Лиза, связано ли раздражение, мучившее глаза весь последующий день, замедляя ее продвижение через Миссури в Канзас и из Канзаса в Колорадо, с ее разговором с Сефирой? Несомненно, резь в глазах рассеивала внимание, отвлекая от мужчин, снующих вокруг нее на стоянке грузовиков, куда она заехала в «Денниз» перекусить сэндвичем с беконом и салатом и картошкой фри и заправить бак «Аккорда». Она замечала присутствие мужчин только лишь когда те оказывались уже слишком близко, и слишком поздно, чтобы можно было избежать беды, вздумай кто-то из них напасть на нее. Она вернулась на дорогу с ощущением, будто избежала ситуации более опасной, чем могла представить. Несмотря на данное себе обещание не ослаблять бдительности, Лиза была застигнута врасплох на парковке ресторана, в котором остановилась пообедать на следующий день. В своей едва ли не фатально запоздалой реакции она винила зубы – их нестихающая ноющая боль превзошла эффективность экстра-сильного «Тайленола», который она принимала, чтобы притупить ее. Здание ресторана – бывшей заправочной станции в стиле 1950-х годов, окрашенное в бирюзовый цвет, – находилось на правой стороне дороги, по которой Лиза ехала в течение последнего часа. Отдельно стоявшая вывеска перед рестораном сообщала его название: «Вернон» и рекламировала американскую, итальянскую и тайскую кухни. Голодная и заинтригованная, Лиза свернула на узкую парковку и остановилась рядом с единственным на ней автомобилем – «Фордом-Эксплорер». Интерьер заведения украшали разноцветные рождественские гирлянды, на стенах красовались фрески с изображениями зеленых холмов, увенчанных замками романской эпохи. Высокая девушка-подросток за стойкой регистрации с лицом, обрамленным прямыми длинными черными волосами, не отрываясь от экрана смартфона, пробормотала, что Лиза вольна садиться, где ей угодно.
На выбор повлияло элементарное представление об осторожности, и она предпочла устроиться в дальнем углу по диагонали от входа – позиция позволяла следить за дверью на кухню, откуда доносились звуки шагов и бряканье посуды. Столы были складные. Чтобы приступить