Парамон включил рацию.
– Одноглазов. Елисей Одноглазов. Это советник Лизнёв тебя беспокоит…
В ответ лишь звучала тишина.
– Что-то не отвечает, – жевал свининку Парамон. – Наверное, не хочет свежатины или у рации батарея села.
Витольд сидел на стуле, смотрел на стол, заставленный тарелками, и быстро соображал. Соображал он настолько быстро, насколько хватало уставшего и опьянённого «ярость» разума.
Но вдруг князь подскочил со стула, бешено завертел глазами и судорожно задышал, словно ему перекрыли доступ к кислороду.
– Роберт Варакин! Твою же мать, доктор Варакин сбежал! Всё это представление с восстанием кабанов и захватом казначейства, лишь для того, чтобы похитить императора Роберта! Какой же я глупец! Как я мог не заметить? Как я мог не понять это сразу?!
Князь Сибири снова закипал, будто ещё остались силы снова впасть в «ярость». А писарь Максим покачал головой, бросил смачный кусок свинины обратно в тарелку и, медленно вытирая полотенцем руки, произнёс, голосом полным трагизма:
– Никогда не доверял главе охраны… И кстати, друзья, у меня, кажется, рождается новое стихотворение. Такое скорое, недоработанное… А ещё оно уязвимое и злое…
Вся княжеская свита стихла и посмотрела на дворцового сочинителя.
А писарь Максим, напуская значимости и важности момента, зачитал, только что придуманные им строки:
Тебе я оду пою, государь!
Тебя сердечно люблю, мой князь!
А тебя Одноглазов, я скоро найду и убью,
Потому что ты гнида и пидарас!
Раздались робкие аплодисменты. Кто-то крикнул – браво. А Витольд лишь кивнул, согласившись с последним тезисом, и уставшим голосом, добавил немного прозы:
– А ведь Максим прав, Елисей Одноглазов – редкая сука!
Глава 21. Всякий генерал, когда-то был маленьким или волк волку – брат и человек
Полицейские никогда не наведывались с проверками в воинские части. И вечерний визит человека и двух волков не остался незамеченным для военных.
Караульные вывели задержанных из гостиничного дома. Полицейские почти не препятствовали аресту.
Человек вёл себя весьма подозрительно, но не буйствовал и первые минуты всё косился на автоматы «Калашникова». Лейтенант Гомвуль злобно рычал, но тоже не сопротивлялся, дав застегнуть за спиной налапники. А старый Волк в модной курточке и кроссовках только ныл и упрямо твердил, что он в гарнизоне оказался совершенно случайно, что он рядовой сантехник из аварийной бригады, у которого волчата дома пухнут от голода. Но кабанов не проведешь. Где это видано, чтобы в Якутводоканале работали бывшие копы? Никогда такого не было, чтобы волки гайки крутили да патрубки меняли.
Зубов потупил взгляд. Всё смотрел на заснеженную дорогу. Боевые кабаны решили, что полицейского капитана попросту напугало их новое оружие. Ну ещё бы! «Калаши»