Эйдор ему нужен. Силой вампира не удержать, угрозы бессмысленны: мальчику нечего терять. Лесть – он не поверит. А вот приблизить к себе, стать его другом, как бы мерзко не звучало, единственный путь заполучить юношу в союзники. Но делать это надо очень осторожно. Впрочем, мальчик обладал поистине звериным нюхом, чувствовал, что у Агона весьма прозрачные интересы и намерения.
В сердце некстати заворочались воспоминания о Лемилле и Склое. Не об этом они мечтали. Не об этом… Им повезло, что они не увидели, как строится их Империя. Не «наслаждались» рядами виселиц, где болтаются тела сынов Мереана, решивших поживиться за счет экспансии своей страны. Не казнили ставленников, запускавших жадные руки в средства выделенные на восстановление земель и городов. И не сидели часами напролет над простыми на вид приказами десяткам наместников, которые без участия Агона боялись хоть что-нибудь сделать не так.
Лемилла сейчас, наверное, уже мертва. Но он все еще помнил ее глаза и ее запах. Он до сих пор ее любил, прекрасно понимая, что вместе им не быть никогда и даже если такой шанс вдруг объявится – Агон его не использует. Уже поздно. Все поздно. Она его предала.
А Склой… Склой сейчас опять бредет по дну Долгого залива, в очередной раз безмолвно и неумолимо приближаясь к Агону, чтобы принести кару Усмия. Через неделю надо будет вновь лететь на берег Сердца и заставить старого приятеля побродить еще немного. Неужели всю жизнь так придется бегать?
Где-то в глубине души Император надеялся, что юный анхорец, набрав должную силу, сможет остановить обезумевшего мечника. Если только им удастся подружиться.
Когда Эйдор пришел к нему учиться искусству общения, Агон отметил, что тяга к знаниям у юноши была, но чувствовалось, что этот порыв недолговечен. Мальчик внимал его инструкциям, старательно повторял, пробовал обратиться к нему тайным способом, возмущенно встряхивал седыми космами и вновь пытался закрыть свои слова для всех, кроме Агона. Безуспешно.
Эйдор ушел, оставив Императора в паршивом настроении. Властителю целой империи стало стыдно за себя, за то, что он хотел сделать. За мысли, которые преследовали его с утра до вечера. Он цеплялся за анхорца как утопающий. Он не видел в нем личности. Ему просто нужен был послушный вампир, как в старых легендах из забытых томов. Бывали такие случаи, бывали раньше.
Стыдно… Просто стыдно.
Все чаще и чаще Император обращался к зелью, в поисках которого по всему миру носились преданные люди Стилета. Мысли о нелепости и бессмысленности идеи единого мира посещали Агона не реже.
***
Фроз Могучий, волей судьбы и дланью Императора назначенный Лордом-Командующим армии Мереана, был человеком видным. Из небогатой семьи,