Дюпре сузил глаза:
– Что вам известно о моих талантах?
– Простите великодушно, но слышал от людей, достойнейших, между прочим, людей, что на ваших сеансах у присутствующих пропадают с тела разные безделушки. Крестики, кулончики… Вот я и подумал…
С губ Дюпре слетела улыбка. Глаза его сощурились. Тонкие усики поднялись вверх, как две чёрные рапиры. Поль понял, что ступил на тонкий лёд.
– Ах вот как оценивает меня общество! – прошептал Дюпре. Поль заметил, что глаза его едва заметно увлажнились.
– Во всём виноваты расшалившиеся духи, я это понимаю, понимаю, – затараторил Поль. – Я и сам, как вы можете судить, верю во что-то подобное. Но не могли бы вы нашептать этим духам сорвать колечко с пальца баронессы? Ведая, что старушка теперь только и ищет встречи с вами. Я и подумал, что это неплохой шанс.
Дюпре мрачно рассматривал собеседника. Желваки на его скулах ходили ходуном.
– Желания-желания… – произнёс Дюпре отвлеченно. – Шаткая лестница, шаги по которой ведут в самую бездну. Мы стремимся удовлетворить их и одновременно страшимся, так как знаем, что исполнение их не принесёт желаемого облегчения, а лишь породит новые, ещё более извращённые, ещё более опасные. Ещё более смертельные…
Поль отчего-то поёжился.
– Не дрейфьте, мой друг! – расхохотался Дюпре. – Я помогу вам. Однако вам предстоит сложный и неприятный ритуал. Вам придётся познать таинство, которое может не уложиться в вашей кудрявой меркантильной голове.
– Ритуал? Но к чему же ритуал? Мы же поняли друг друга.
– Без ритуала, князь, никак не обойтись. Видите ли, универсум устроен так, что всему необходим правильный набор ингредиентов и действий с ними. Ошибись хоть в одном шаге, и всё пойдет прахом. И, если вы хотите обратно свой перстень, действия эти придётся выполнить.
Дюпре резко поднялся, взял со стола абажур и пошёл сквозь клубы папиросного дыма в глубь комнаты, унося с собой зеленоватый свет.
Поль отчего-то очень не хотел следовать за иностранцем. Он знал, что там, в смердящей глубине комнаты, его не ждёт ничего хорошего. Всё ещё можно было отказать, всё бросить. Но встречаться снова с жутковатым калекой, висящим на двери, не хотелось ещё больше. Поэтому князь поднялся на слабых ногах и последовал за Дюпре.
Иностранец выхватил у него саквояж и отбросил в тёмный угол:
– Это нам будет только мешать. Там, куда вам предстоит отправится, мсье, деньги не имеют никакой силы. Сюда, прошу.
Взору Поля открылся длинный стол, на котором лежало нечто продолговатое, накрытое грязной рогожей.
Дюпре одним движением сорвал ткань. Сильный запах гниющей плоти ворвался в ноздри Поля. Взору предстало то, во что мозг сначала отказался поверить. На столе лежал труп довольно упитанного человека лет пятидесяти. У человека не было головы. Полная жёлтая шея заканчивалась аккуратным почерневшим срезом.
Князь