Ее взгляд упал на мою грудь, покрытую шрамами, и уголок ее рта дернулся. Я только пожал плечами, заметив ее изучающий взгляд.
– Дуэли на ножах в приютах Союза – дело обычное.
Девушка тут же вздернула голову:
– Я рада, что тебя не прикончили в приюте за твой скверный характер, – продолжила она. – Хотя детей дворян тоже можно понять. Я не про тебя, а про саму ситуацию.
Этот разговор начинал мне надоедать.
– Прости, что так вышло, – ехидно ответил я. – И больше так не делай. Я про брызги водой.
– Иначе – что? – с вызовом уточнила девушка и решила повторить шутку.
Зачерпнула воды, но я резко схватил ее за запястье и дернул на себя. Послышался всплеск, и Анастасия оказалась в ванне.
– Иначе может случиться несчастье, – спокойно ответил я.
– Ай! Холодно!
– Вам нужно было слегка остыть, княжна, – парировал я.
Ее личико оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Она зло сопела, а глаза ее метали молнии. Видимо, фокус ей не понравился.
– Отпусти! – прошипела она и попыталась вырвать руку, которую я все еще сжимал.
Я выполнил просьбу, и девушка выбралась из ванны. И при ее виде я с трудом сдержал улыбку. Надменность мигом испарилась, и сейчас девушка выглядела растерянной. А холод и мокрая ткань топа подчеркивали все прелести Анастасии. Да и юбка, облепившая стройные ноги, добавляла… интереса в новый образ.
– Делай вид, что меня не знаешь, – зло прошипела она.
– Как скажешь, – равнодушно пожал плечами я.
Анастасия фыркнула и, развернувшись, вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Я же со вздохом вылез из холодной воды. Надо закрывать двери.
Глава 3
Обряд
– Николай Владимирович, вот досье курсантов-бесоборцев.
Катерина вошла без стука, и глава Синода поспешно закрыл в браузере вкладку с сайтом публичного дома. Поджал губы и с неудовольствием уставился на девушку. Впрочем, на секретаря этот взгляд не подействовал. Секретарь пересекла кабинет и положила на стол два десятка папок.
– Все кандидатуры из семей бесоборцев.
– Все утверждены Советом? – уточнил Николай Владимирович.
– Советом и Тайным охранным отделением, – строго поправила его Калинина.
Беломорцев пододвинул к себе папки и принялся перелистывать дела.
– Ага, – бормотал он, ставя штамп «Одобрено» и откладывая очередную папку. – Ага, и этот подойдет. Так, стоп!
Он остановился на одном из личных дел. Непонимающе посмотрел на секретаря:
– Никита Воронов? Не помню такой семьи.
– Он урожденный Святогоров, – холодно произнесла Катерина и добавила: – По отцу.
– Серьезно? –