ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, ПРОСТИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ
– Эй, полегче, – проворчал Маркус. – А то сейчас нарвёмся на неблагополучный район планеты, и мне придётся показать себя во всей красе.
– Прошу, не становись индюком!
– Значит, ты знаешь, куда тащишь меня, малышка?
– Нет.
– Тогда почему не позволяешь взять всё под контроль?
– А надо?
– Думаю, скорее да, чем нет, малышка, – осязаемый холод заставил оступиться, чуть не наступила в лужицу, которая едва заметна в тёмном проулке.
– Маркус, может, перестанешь называть меня малышкой? – попросила его, хотя понимала, что он ни в чём не виноват, но не могла я скрыть свой скверный характер сейчас, когда сама не понимала, отчего веду себя так.
– Ой, смотри, чё тут у нас, – этот голос, я обернулась. – Цаца!
Тот самый типок стоял, опираясь о стену. Тощий мужчина, заметно, что некоторых зубов нет, взгляд шальной. Как я в первый раз не заметила, что подонок? Рядом же с ним находился бугай с дубинкой, перекаченный, с разбитым носом, на рубашке алые следы.
– Вы, – шок, воспоминания: как помог старик, остановив разговором, и если бы не он, то они бы успели потешиться с глупой и наивной девушкой.
– Эй, косматый, ты её знаешь? – обратился бугай к типку.
– Да, та самая, что ускользнула, – рыкнул косматый.
– Ооо, а она в моём вкусе, – облизнулся бугай, и глаза блеснули похотью, что не скрыла темнота.
– Падшие, вы ничего не попутали? – Маркус обошёл и закрыл меня за своей спиной.
– Да ты чё, охренел! – запищал косматый. – Мы тебе не бродяги. Отдал девку и проваливай, пока кости целы.
– Следите за выражениями в присутствие леди! – Такому рыку даже Элиот может позавидовать. Глинистая земля аж под ногами завибрировала.
– Ой, какой грозный щенок, – начал насмехаться бугай. – Утю-тю. Лучше бабу отдавай. Мы её по кругу пустим.
Это я во всём виновата. Зачем тянула Маркуса, не разбирая дороги? Нам же теперь точно несдобровать. Их двое, он один, а мне силой воспользоваться нельзя, чтобы не выдать ведьмину суть.
Что же мне делать?
Бежать. Я обернулась, понимая, что это не поможет. Они сильнее и могут оказаться проворнее в своей среде. А если ранят инквизитора, не прощу себе этого никогда.
– Лучше бы вы послушались, – если голосом можно убить, то это тот самый момент, Маркус обернулся на секунду и приказал: – Стой здесь и не двигайся. Не хочу поранить тебя, малышка.
– Маркус… – потянулась к нему, но встретила преграду. Так сразу её и не заметишь, если не знаешь, куда смотреть. Тонкое кружево окружало со всех сторон. Я в нём пленник, что не сможет уйти, даже если сильно захочет. Тогда зачем эти слова про «стой и не двигайся»?
Маркус в это время успел сделал пару шагов вперёд, махнул рукой в воздухе, и в ней появился меч. Тёмно-синяя рукоять, синий цвет, окутавший острое лезвие. Волшебство