Прибыв к месту, попутчики распрощались.
– Через полмесяца отбываю обратно, – сказал купец. – Вы со мной?
– Нет, – твердо возразил Райский. – Я останусь.
Глава пятая
Первый день в Белокаменной
Он и остался. Тем более что с жильем в Москве все устроилось на удивление быстро и хорошо.
Бросив скарб, с которым приехал, у родственницы, чей адрес вместе с письмом к ней дала матушка (это оказалась какая-то троюродная тетка – седьмая вода на киселе, так что рассчитывать остановиться у нее дольше, нежели на день, не приходилось), – Райский отправился побродить по весенним московским улицам.
«Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось!» Райский согласен был с поэтом. «Как много в нем отозвалось!» Ах, эти широкие бульвары, дворянские и купеческие особняки с атлантами и кариатидами, торговые ряды и театры. Красная площадь, в конце концов!
Городской шум и суета приятно оглушали, красота женских и девичьих лиц ослепляла. Райский с любопытством и удовольствием разглядывал встречавшихся ему женщин, чем очень смущал некоторых из них, а некоторых раздражал. Одна из них, миловидная мещанка с корзинкой, из которой выглядывала морковь, пригрозила, что вот сейчас она кликнет своего кавалера, и тот «рожу-то ему начистит». Райский поспешно скрылся и с той минуты посматривал на дам уже тайком, большей же частью делал вид, что читает вывески на торговых лавках и изучает архитектуру московских домов и домиков, мимо коих лежал его путь.
Это оказалось очень кстати. На одном из домиков, глядевшем на улицу тремя окнами, – а точнее, на тесный переулочек, куда, задумавшись и заблудившись, забрел Райский, – он обнаружил объявление, что здесь сдается комната с обедом. Внизу была забавная приписка: «Нигилисты пусть не беспокоят!» Райский рассмеялся и прошел во двор. Уж он-то точно не нигилист! Все эти новомодные течения и подразделы общественной мысли до их маленького городка еще не дошли.
Ему открыла, как выяснилось, сама хозяйка. Это была дородная женщина средних лет, с выдающимся бюстом, на который он старался не смотреть, но нет-нет, да поглядывал. Он представился, вежливо осведомился, сдается ли еще жилье, как сказано в объявлении.
– Сдается, – коротко сказала хозяйка и пригласила внутрь.
Комната, что предлагалась внаем, была маленькая, узкая, темная, больше похожая на чулан, чем на комнату; там помещалась только кровать, стол с парой стульев и небольшой шкап; маленькое окошко выходило во двор. «Вот это уж точно гроб, – усмехнулся про себя Райский, вспомнив Коваленского. – Впрочем, разве в гробах бывают окошки?» В общем, Райского все устроило; к тому ж он понимал, что много за такое не возьмут даже в Москве: чай, не по-христиански людей обирать!
– Мне подходит, – сказал он Агриппине Павловне, так причудливо звали домовладелицу.
Она изучающе