– Сопроводишь, – ответил я ослабляя хватку. Всегда стоит идти на встречу тому, кто не пытается сделать тебе гадость. Кто не врёт и не юлит. Кто с тобой честен, как на суде. Именно поэтому двум надзирателям при выходе из кабинета начальника я сломал челюсть за попытку меня скрутить и защёлкнуть наручники. А тому что был справа ещё и руку. Но чисто для своего удовольствия.
Коридор с ледяными стенами и изморозью в углах тянулся на сотни миль. Справа и слева размещались камеры для узников. В одной из них была заточена Мо-Мо. Пар из рта указывал на отрицательную температуру. А бегающие глазки начальника тюрьмы об экспроприации федерального бюджета в семейный. Вскоре мы пришли.
– Мо-Мо, – открыв камеру я увидел её лежащую на топчане. Бедненькая, более нежных созданий я в жизни не встречал. Её хрупкое тельце под тонким одеялом мышиного цвета выбивало слезу из глаз. – Все нормально. Я рядом. – Обнял её, чувствуя насколько она похудела. Словно пушинка, на тюремных харчах не разжиреешь. Почему-бы тех, кто хочет похудеть, не сажать в тюрьмы? Был бы отличный закон для сохранения здоровья нации. Надо поговорить об этом с Кранцом Цукербеккером!
– Баз, почему так долго? – её голос пробил дыру в моём сердце. И я её понимаю.
– Я был занят, детка, процессом слияния. Но сейчас все закончилось. – Даже спустя год она не изменилась. И её брючный костюм, в котором она была при нашем расставании, был тот-же. Темно-синего цвета в жёлтую полоску. Поэтому нежно обнимая её за талию я сжал пальцами нос так, чтобы она этого не увидела.
– Где у вас баня? – на мой вопрос начальник тюрьмы указал пальцем налево. Затем лично сопроводил до сауны. Мне показалось, что попроси я его спеть, он с удовольствием бы начал с гимна. А пока он рассказывал, что баня – единственное место, где можно помыться в его тюрьме, и вскоре мы дошли до неё. Без спешки. И пока Мо-Мо приходила в себя отмываясь от грязи, я решил просмотреть файлы на его информере, поместив всё начальство зоны, кума и его заместителей, в общую камеру. Под надзор шестерых уголовников которым грозила смертная казнь за такие ужасные преступления, что начни я их перечислять и меня самого посадили бы в кутузку.
Полный каталог всех преступников, когда-либо осуждённых в Федерации за последние сто лет был упакован в несколько папок и пронумерован цифрами от единицы до десяти тысяч. Пожелай изучить их все, потратил бы столько-же лет. Скачав его на переносную флешку, я спрятал её в карман. Как и в любом аналогичном заведении, на информере начальника был собран обширный банк данных, пополнивших мою коллекцию. Я не знал зачем он мне. Но привычка тырить всё, что попадётся на глаза, была моей второй натурой.
Прошло чуть больше трех часов, как Мо-Мо начала приходить в себя. Меня с ней связывало много хорошего, непонятного и даже необычного в отношениях. Но все, что связывало, было сожжено на следующий день. Именно