Рядом с ним тётя Лена казалась себе такой взрослой, такой женственной, такой искушённой. И при этом не умела не то что целоваться, а просто принимать внимание и сидеть рядом спокойно и расслабленно. Она была словно натянутая струна.
Когда один из отрядов в полном составе покинул сводный стройотряд и освободил свой блок, случилось тайное свидание: тётя Лена и её рыжеволосый избранник, естественно под покровом ночи, пробрались в этот блок и там… Там были первые жаркие поцелуи и первые прикосновения к разгорячённой коже. Это было необычайно, перехватывало дыхание, сердце то замирало, то пускалось галопом.
Избранник тёти Лены казался опытным, тётя Лена тоже хотела казаться опытной и им обоим хватило ума, а может не ума, остановиться ровно там, где нет ещё сожалений и разочарований, и где утро не приносит растерянности и вопроса «Что дальше?».
Это было чудесное и лёгкое время, когда тёте Лене казалось, что это и есть любовь на всю жизнь.
А жизнь оказалась прозаичнее: по возвращении из стройотряда они больше не виделись ни разу, хотя была пара писем, много фантазий и огромное количество любовной стихотворной лирики. Это было время, когда тётя Лена единственный раз в жизни вела дневник.
Проживала всё это тётя Лена около года и на следующий год ехала в стройотряд с тайной надеждой на встречу. А встречи не случилось, случилось разочарование и слёзы, и понимание – это нелюбовь.
Так тётя Лена укрепилась в мысли, что любить её по-настоящему никто не собирается. Да и что такое Настоящая Любовь не очень-то и понятно.
Между второй большой любовью и третьей случилась у тёти Лены любовь на всю жизнь. Эта любовь была не то чтобы безответная, она была односторонняя, ибо объект обожания подозревал, что мог стать объектом девичьей любви, вот только о существовании тёти Лены он не подозревал.
А случилось это так: однажды тётя Лена увидела ЕГО. И, как водится, он был героическим – бесстрашным, сильным, ироничным, он шутил легко и искромётно, он решал проблемы щелчком пальцев. А какая у него была неподражаемая, саркастическая улыбка одним уголком рта. Его нельзя было назвать классическим красавцем, но его харизма, необъяснимое обаяние покорили сердце тёти Лены навсегда.
И с первой минуты, с первого взгляда, он прочно вошёл в жизнь тёти Лены и занял в списке любимых мужчин прочное верхнее место до начала нумерации.
Никто и никогда не мог сравниться с ним. В своих самых смелых девичьих мечтах представляла, как однажды увидит его на красной дорожке вручения премии Оскар, а он заметит её и протянет к ней свои сильные руки… Обычно в этом месте фильм уже заканчивался и титры прятали сияющий брутальной лысиной образ Брюса